Алексей Филимонов. С-Петербург

Алексей Филимонов. С-Петербург

 
              Родился в 1965 г. в г.Электросталь Моск.обл. Окончил фа-культет журналистики МГУ и Высшие Литературные курсы при Лит.институте им.Горького. Автор нескольких поэтических книг. По-следний сборник, «Бабочка судьбы», вышел в 2015 г. в Санкт-Петербурге. Перевёл на русский язык английские стихи В.Набокова. Автор многих поэтических, критических и научных статей по истории русской литературы. В 2007 г.
             Создал новое направление в литературе – вневизм. Член СП России. Лауреат Общероссийской премии им.Б.Корнилова. Награждён медалью Фонда памяти И.Тюрина.
Победитель конкурса Литинститута, посв. 65-летию Победы, в но-минации Поэзия. Руководитель семинара экспериментальной ли-тературы при Санкт-Петербургском Доме писателя и лит.студией журнала «Аврора». Редактор отдела поэзии журнала «Аврора». Ор-ганизатор Общероссийской премии им. И.Анненского. Наставник конференций молодых писателей Северо-Запада. Живёт в
Санкт-Петербурге.

Бабочка-билингва...

Бабочка-билингва,
Вздохи синих крыл,
Вспыхнувшая книга
Средь паникадил.

В пламени об'ятий
Думы вещества,
В расщепленье ятей
Колкая молва.

Крыльям двуязыким
Выкликаю днесь:
- Бездне повели-ка
Опрокинуть взвесь,

Думы и нектара
Первородный пыл -
На сей глобус старый,
На возмездья быль.
Чёрной бабочки мгновенье...
Чёрной бабочки мгновенье -
Рана на снегу пустом.
Что сие? Стихотворенье
О мерцании в былом.

Это полулист, однажды
Вырванный из бытия.
Задыхается от жажды
На снегах мечта моя.

И душа, за ней слетая
На бескровные поля,
Пыль алмазную вбирая,
Бабочкина - не твоя.
Крест   ал
О, слезы фонарей!
Текучие кристаллы
Во снах поводырей
Гордыни и уст  алых.

Я выдумал тебя
В лучах многоголосиц
Танцующих, скорбя
О жертве мироносиц.

Не ты ли, серафим,
Крылами заслоняя
Лампаду, что мы зрим,
Горишь над нами, тая?
Ничья
Когда, в зияющем прицеле,
Внезапно дрогнет под ногой
Молчавший камень оробелый,
За ним покатится другой.

И камнепаду Откровенья
Осклабится немой затвор.
Ты узнаешь сердцебиенье
В тумане сдвинувшихся гор?

И дуло, в яви прорастая,
Наметит сон небытия.
И пуля потечет простая -
Уже слепая и ничья.
Аркадия
Сумерки: шумеры,
Башня, Вавилон.
Плавают химеры
Знаний и времен.

Оплывают свечи
Золотом на дно.
В догоревший вечер
Плыть не суждено.

Вещи - лицемеры,
И огни, огни -
Рабские галеры,
Сумрачные дни.
Ночные аресты
1937 - 2007

***
Опять за душами сквозными
Не "воронок", но "мерседес".
И ворон выкликает имя
Того, кто здесь почти исчез.

Бессонной ночи отраженье
В асфальте мокром, и огни
Летящего во тьму движенья,
Как пара волчьих глаз - одни.

Кого? За что? В какую волость?
Но полость ночи тяжела.
Кругом народ, не беспокоясь,
Вершит делишки и дела.

И палачи неуследимы,
И соглядатаи - кругом,
Когда в лесу непроходимом
Меж мертвых душ к судьбе бредем.

Ночная стража безучастна
К теням согбенным на полу.
И казнь свободы сладострастна
Пред Богоматерью в углу.
Ангел города
Там широко крыла раскинул,
Как самолет,
Телесным стал наполовину
Его полет.

Почти мерцая в озаренье
Над синью снов:
Готическое оперенье -
Рай облаков.

Он здесь - тревога отраженья,
Крест забытья.
Тоскует ангел отторженья,
Чья жизнь - ничья!

И провожая исполина
Очами вне,
Бог видит в нем земного сына
В чужой стране.

Кому близ озера упало
Перо в ладонь?
Растаяло и прокричало
Слова - огонь.
Бог и все
Простуда, хрипотца.
Фонарь как чародей.
Безмолвие Творца.
Безволие идей.

Лишь ураган дорог
Как змеи в пустоте...
Малоприметный Бог,
Сверкнувший в пустоте.

По-прежнему Он Все-
Держитель; так держи.
Машины по шоссе
Бредут как миражи.
Огневидец
Пётр, палимый огнём преисподней,
Почерневший от сажи и снов...
Глянь, сбегаются люди в исподнем,
Из затопленных небом домов.

Ты их гонишь клинком двуязыким
Через мост, на седой Голодай,
Там где чаек бездонные клики,
В преисподнюю гонишь иль в рай.

Мертвецы полонили округу,
Разрушая, стеная, скорбя...
Проклиная бессонную вьюгу,
Раздирающую тебя.
Бор-великан
Бор дремотный, сизокрылый,
Лапы елей широки.
Здесь тревожные могилы
Близ невидимой реки.

Снег как иней безучастья,
Или пепел немоты.
Неожиданное счастье -   
Тени искренней мечты.

В жёлтом саване зебвенья
Отрешённая ладья
На закате откровенья,
Близ исхода бытия.

Белка - мысль - земное слово,
Мыслит тиной и луной.
Ледяной убор суровый,
Где мороз - застывший зной.
Человек из слов
Я так вижу, я художник,
Вместо лиц одни слова,
Догнивает внедорожник
От былого естества.

Нарисованы глазницы
Литерами пустоты.
Прах немотствует, и злится,
Что восстал, стоустый, ты.

Вместо плоти измеренья,
Облеченный в звуковязь,
Там, где букв иное зренье,
И летят стихи, искрясь.