И вот я снова дома

Предвкушая последующие перемещения пунктира,
Свою ноту возьмём, без клавира, на клавишах мира,
Будем осязать без интерпретации собой все вещи мира,
Ну а  для тебя пусть звучит твоя светлая, добрая лира.

Орошай сумерки инсоляцией? своего видения мира,
И летит этот белый никель, опускается, как секира,
Приносящие пытку чужие ветра и разгульную песню трактира,
Краем бреда понимания мозаики расхристанного мира.

Дождём стрел и криком безмолвным моим... но они не вернутся, разбившись о щит любви,
Под который любовь заняла б свою нишу знать не велено мне разрушать жизнь других,
Это время очнуться от снов и иллюзий, помолчать и впустить в себя солнца лучи,
...а где-то море знакомое грустно плещет волной в оттенках восторженных глаз твоих...

Мишарь пишет: "беспокойный и неудобный персонаж, Бомарше являет нам почти,
Фальшивый пафос поздних эпитафий нам останется последнее прости,
Мир на твоих запястьях, венками разветвляется и парит, но ты молод, еще так молод,
Зажги, в себе звезду мечты смерть всё обнулит тому, кто не сойдёт с пути.

И, не закончив мысль, нырнуть в тетради, кудрявый облаками вечер мчит,
Что до заката дня придёт  Танат за мной в чертог Аида – Адмету душу, дабы унести...
А под луною вся земля искрится и молод я, и всё во мне горит,
И вот я снова дома, снова дома  очередной мой день прожит.

Этапы пройдены, не помогает, волшебство сберегаем жизнь молитвами,
Не грубость ли заставила остыть? я беспечной перспективой отчуждён,
Со щитом или на щите... здесь итог един  молчаньем за прошлые огрехи заплати,
Пусть последней струной в жизни моей взвизгнет жалко презренная лира.