ведьмино

Она с рассветом вставала, к морю спешила вечно, ждала прилив. Она по жизни не знала горя, но взгляд ни разу не был счастлив. Она ночами сжигала свечи, пряла, наверно, под лунный свет. Льняная ткань укрывала плечи, но ветру в бухту дороги нет – зачем же прятать худые руки, касаясь пальцами бахромы?
И дети, кажется, из-за скуки, у моря ждали ее до тьмы. Следили дружной гурьбой до дома, за нею крались под шелест волн. Припали молча к окну чужому...

Завыл в долине голодный волк, и ткань льняная коснулась пола, открыв предплечья в узоре ран. Кинжалом острым она вспорола свое запястье, а океан завыл за спинами. Дети с криком метнулись прочь от безумных глаз. Колдунья вслед им смотрела дико, а крови блеск постепенно гас, как угасал понемножку месяц, безмолвно слушая приговор, как в той кровавой, старинной пьесе:

к рассвету каждый пусть будет мертв.

___________________________

Она встает до зари и с солнцем выходит к морю, накинув ткань. Ночами дети в ее оконце глядят безмолвно – простая рвань, да только лица в крови немножко, а кожа сгнила в десятке мест.
Она с улыбкой ласкает кошку и вырезает на теле крест.