Письма маме. Первое...

Не писали писем мы друг другу,
не было при жизни в том нужды.
Но сошла ты с жизненного круга
в край, где нет ни денег, ни вражды.
До скончанья дней моих и присно,
как сказали б люди в старину,
обречён писать теперь я письма –
в ту, загоризонтную, страну.

Как бы мне теплом наполнить строчки
и не выдать боль моей души,
чтобы там ты, в думах о «сыночке»,
в той – живым неведомой – глуши,
просветлилась всем своим не сущим
невесомым звёздным существом
и – не знаю как – из райской кущи
подала б мне весточку потом.

Посему не буду о плохом я,
о сиюминутном говорить.
Это всё и так тебе знакомо
(как и прежде, прёт повсюду сныть).
Не судьба – при жизни не случилось
новостью согреться нам двоим:
на земле девчушка народилась,
с дорогим мне именем твоим.

Ровно век меж вами… Через бездну
невесёлых судеб и времён
протянулась ниточкой небесной
русская преемственность имён.
Пусть она ещё картавит имя,
веселит своею речью нас,
но глядит она уже твоими
на меня глазёнками подчас. 

Минул век от твоего рожденья –
ты прошла почти весь этот путь.
Быть случится в божьем окруженьи,
слова там замолвить не забудь,
чтобы к ней добрее были звёзды,
и  судьба полегче, хоть на грамм.
…Вот и всё…  в Раю, наверно, поздно –
новый адрес всех ушедших мам.

Утром, если солнце из-за тучки,
хоть на миг блеснёт, даря нам свет, –
я пойму, что это ты правнучке
посылаешь солнечный привет.
Мы опять без слов поймём друг друга,
отвергая догмы всех наук:
нет конца у жизненного круга –
уходя, мы только ширим круг.