***

Я ей потом при встрече расскажу,
Как мне в тринадцатом дыханья не хватало,
Как медсестра с тележкой хохотала,
Завидев как я скорчившись лежу.

Нам всем больным прописано лекарство,
Кому от сердца,а кому от головы,
Нам так же страстно слышать:я согласна,
И так же лестно мерзнуть от зимы.

Я расскажу ей как меня пытали,
Как я не мог ей шрамы показать,
Меня заставили отверткой вырезать,
На мягкой коже ее лица детали.

Меня душили едким табаком,
В стесненной комнате с закрытою фрамугой,
И санитарка с чокнутой подругой,
Меня давили к полу потолком.

Мне ночью капельница нагревала вены,
Потоком в сердце алая река,
Мне два-врача безмозглых дурака,
Похабными словами исписали стены.

Меня всю ночь рвало,я расскажу,послушай,
Как кафель плавился от кала и мочи,
Как приходили потерявшиеся души,
Больные лица испражнением лечить.

Как люди падали из окон на свободу,
И разбивались на смерть о нее,скажи зачем?
Мы пьем отравленную медиками воду,
И ждем хорошую весеннюю погоду,
В решетках спрятанные,лица потрепанные,
Колени потертые,тупые,упертые,
Имена смазанные на картах больничных,
С висками простреленными я видел их лично.

Встречая рассвет,провожая закат,
Я мечтал встретить ее хоть раз,
В душной толпе не отводя глаз,
При свете дня,где она для меня нежный атлас.

Стелется вдоль дороги утренней стужей по грязным лужам,
Где промокшие ноги завязли в асфальт,
Послушай.

Мне кололи неизвестный препарат,
Ученые,в масках матовых,все время разных,
Они были добрыми,в красках гранатовых медикаменты,
Лежали на столике,в уголке перед теликом.

Ставили уколы в руки,прощупывали пульс,
Записывали что-то в своем ноутбуке,измазанным чем-то лиловым,
Потом в глазах темнело,тело немело,доносились звуки,
Сжимались пальцы до боли,самая интересная из всех предсмертных историй,
Странные глюки.

Я ей при встрече потом расскажу,
Как меня вез какой то дядя в белом халате,
По выложенной плиткой белой палате,на меня не глядя,
Разговаривая с кем то сзади,
Да,хороший пациент,он меня похвалит,кушая пряник,
Спустит мое тело в отстойник,затхлый,засаленный,
Где кости навалены,груды трупов,
Не озарены светом всевышнего как будто,
Чувствовать себя мертвым и вправду так глупо.