Здравствуй, мой милый друг...

Здравствуй, мой милый друг.
Я пишу тебе в край прекрасных, безумных вьюг,
и мой почерк дрожит, и ручка летит из рук.
Здесь у нас хорошо: ты солнцем уж был бы пьян,
на деревьях не счесть плодов, у цветов – семян,
ну и прочее в том же поднадоевшем духе...
Только, друг мой, не в двор, не в дом, а представь – в меня
прорастает корнями колкий степной бурьян,
и кругом зеленеет, а у меня – пожухло.

Здравствуй, my dear friend.
Я пишу тебе в край ручьев – серебристых лент
и холодных морей, оттягивая момент
самых важных, увы, но всё же плохих вестей.
Хоть ты многое видел и "побывал везде",
но не знал, что внутри я серая, ты – оранжев;
что мой дом опустел, и не было в нем гостей,
и апрель полинял на старом твоем холсте,
и совсем я не помню, было ли что-то раньше.

Здравствуй, mein lieber Freund.
Скрыто всё то ли пылью, то ли дурман-травой:
мы встречались, наверно, раз – может быть, второй.
Может быть, не встречались вовсе. Своей строкой
я пишу тебе в край – не помню уже, какой,
и внутри не бурьян, но гнили сырые комья.
Я срываю букет: один за одним левкой,
и никак мне не вспомнить, где и какой тоской
нас сцепило, и кто ты, с какого моря.

Да и был ли на самом деле, уже не помню...