Легенды о цветах

ИРИС

Всполохи алого, всполохи чёрного,
Ночь бесконечна, смертелен мороз.
Не слышно ручья, его тихого говора –
Холод ночной звонкий голос унёс.

Льдом покрываются ягоды, травы.
Спасения нет от проклятья богов.
О боги Олимпа! Снискали вы славу
В мире людей, как жестоких врагов.

О боги Олимпа! Дитя пожалейте,
Согрейте огнём леденеющий грот,
Тоску, безысходность надеждой развейте,
Спасите Адама и Евы приплод.

И светлая сердцем богиня Ирида
Отправила радугу – всё, что могла.
Семь ярких дорог через боль и обиду
Пробились надеждой, и вера взошла.

Титан Прометей принёс угли в ладонях,
И вспыхнул огонь, согревая сердца.
Но радугу утром разбила погоня,
Осколки с небесного смыли лица.

Землёю присыпали, снег притоптали…
Но только туманы под солнцем сошли,
Луга осветились, прояснились дали,
Осколки цветами по полю взошли.

Их аромат пробуждал восхищенье.
Окрас удивлял и людей, и богов.
С прекрасной Иридой сравнили цветенье.
Ирисы цветут и сейчас средь лугов.


СИРЕНЬ

Девственность зелёная полей,
На заре земли такая свежесть,
Первозданность гор, озер, морей,
Тайна, свет, божественная нежность.
Солнышко на облако взошло,
Радуга зависла над землёю.
Пели птицы – ох, как хорошо!
Только что же радуга с тобою?
Разве не божественна земля?
Разве мало Бог над ней трудился?
Посмотри, как зелены поля,
Мир зеленой сказкою открылся.
«Хорошо! Ну, где же здесь цвета –
Красный, где оранжевый и синий?
Нет в цветах ни одного куста,
Яркой ни одной не видно линии.
Неужели так Земля скудна?
Разреши, мне, солнышко, по свету
Сделать круг. Зелёная волна
Обретёт все краски самоцветов.
Всё отдам», –
И яркий красный цвет
Радуга разбрызгала по полю.
Загорелся в травах яркий свет,
Закивали маки головою,
Перелив оранжевый в поля,
В голубой окрасила долины.
А какою радостью горят
Жёлтые и синие низины!
Завершая суточный свой ход,
Радуясь, что путь её удался,
Замечает неприметный грот –
Возле грота серый дол остался.
А у Радуги один сияет цвет…
Ночь была весенней по приметам.
Радуги исчез на небе свет,
А кустарник вспыхнул фиолетовым,
Ароматный потянулся след…
Небо размывало цветом тени.
В это утро встретил мир рассвет
Гроздьями душистыми сирени.


РОМАШКИ

Твой образ, любовь, в ароматах цветения,
В движении вод, облаков, звёзд вселенной.
В томлении вечном и вечном сомнении,
В вечном смирении, ветре нетленном.
Зёрнами счастья засеяла души,
Всходами радости зёрна взошли.
Бьются сердца при любимых чуть глуше
И рвутся и плачут от милых вдали.

Синее озеро. Домик с берёзами.
Хозяйка его и стройна, и бела.
Девушка с длинными светлыми косами,
С душой родника, словно вишня, цвела.
Была влюблена и в рассвет, и в закаты,
В цветы луговые, в небесную даль.
Была за хорошего парня засватана.
Ему ж для неё было жизни не жаль.
Как звали её, разве кто теперь скажет?
Его же, все помнят, что звали Роман.
Он в кузнице молотом кружево свяжет,
А песни споёт, что небесный орган.
Готовый на всё ради счастья любимой,
К высоким горам за цветами ходил.
И, говорят, даже в лютые зимы
Откуда-то их, как весну, приносил.
И все удивлялись любви небывалой.
А ночь, покоренная верной душой,
Цветок принесла ему – солнышко малое
Из стран сновидений – красы неземной.
Вокруг лепестки удивительно белые.
Светился, как солнце, горел, как любовь.
Его восхищённая дева несмело
Взяла, с изумлением выгнула бровь:
- Ах, как он хорош! Таких бы поляну,
Луга бы бескрайные… Шла бы по ним…
- Ты только шепни, я тебе их достану…
Отправился в путь он, желаньем гоним.
Дорога стелилась сквозь долы и рощи,
Дожди омывали, сушили ветра,
И бури хлестали, как крепкие вожжи.
Но вот перед ним в лунном свете гора.
А там, высоко, стоит замок в сиянии.
- Как же мечту мне туда донести?
О Бог Сновидений, прими покаяние:
Я – за цветами. Прошу, пропусти!
- О смертный! Я силу души твоей вижу.
Но если войдёшь ты в страну Вечных Снов,
То не вернешься. Подумай же трижды.
В обмен на тебя лишь засею тот лог.
Цветами волшебными, дева, любуясь,
Прождёт тебя вечно. Готов – заходи!
Роман встал на облако. Шел, не торгуясь.
Ворота закрылись. Вся жизнь позади.
Но ранней весною у дома любимой
Тысячи солнц загорелись в траве.
- Ромка, Ромаша, откликнись, родимый.., -
Шептала она средь цветов на заре…

И вот, как гласят о том древние Веды,
Жива в тех цветах и доныне любовь.
А их окрестили ромашками деды.
Цветут для любимых они вновь и вновь.
И девушки ждут, лепестки обрывают:
«Любит, не любит, придёт, не придёт…».
Девушки ждут. А века проплывают.
Века исчезают. Ромашки цветут.


АСТРА

В небо смотрю, и душа улетает,
Вселенная манит в таинственный сад.
Там ангелы ночи его охраняют,
К земле обращая невидимый взгляд.
Тенью по саду проходят легенды.
Шепни, позови и придут они в снах.
Чудо свершится, и время моментом
Стены веков превратит в серый прах.
И первозданность откроет дороги.
А там, среди тихих полей и лугов,
Юный пастух покидает чертоги,
Под звуки свирели сгонят коров.
Звезды последние тонут в рассвете,
Крупные росы в ромашках горят.
Парню дороже красот всех на свете
Этой звезды исчезающий взгляд.
Он любит её, и, в ночи призывая,
Песни слагает. Все годы подряд
Она его ждёт, от любви умирает.
Днями торопит на землю закат.
Им расстоянья души не студят.
Мечтою о встрече сердца их живут.
Среди исчезающих сереньких буден
Сказкой небесною дивно цветут.
Звезда и пастух далеко друг от друга –
Ему не подняться к любимой своей.
И чтоб не терпеть эту вечную муку,
Звезда сорвалась, и он кинулся к ней.
Ветер свистел. Но, сияя от счастья,
Она рассыпалась на сотни огней,
Горела любовью, надеждою, страстью…
И на земле становилась светлей.
Звездная пыль – ожиданью оправа,
Искрой блеснув, исчезала вдали…
Не стало любимой, и чёрные травы
Разум затмили и веру сожгли…
Небо погасло, свирель замолчала…
Но вскоре цветы по долинам взошли.
Астрами их сама Жизнь величала
В честь звездной, несбыточной,
Щедрой любви.


ДЕЛЬФИНИУМ

Соткано время из капелек росных,
Запахов трав и россыпей звёздных.
Соткано время из нежности сердца,
Из горя и смерти, и смеха младенца.
Ложатся в столетия жизни метели,
Осень уходит, родятся апрели
И растворяются в новом рождении,
Чтоб не замедлилось мира движение,
Славили чтобы и радость, и новь.
Правит всем миром богиня Любовь.
В души рассветом она проникает,
Нас очищает и ввысь поднимает.
Стелет дороги, торит тропинки,
Чтоб встретились две на земле половинки,
Чтобы сомкнулись в объятиях руки,
Чтоб родились у нас дети и внуки.
Сильнее болезни, жарче пожара
Любви колдовские небесные чары.

В маленькой хижине, где-то у моря,
Прекрасная пара жила на просторе.
Любовь подарила им мир на двоих
И согревала в ладонях своих.
Юноша страстный и нежный, и смелый,
Талантом богат и делами умелый.
Она же прекраснее нимфы была,
Она же цветком небывалым цвела,
Она, как ручей, что так чист и так звонок,
Она – соловей в розовеющих кронах,
Птица в полете, солнышко в небе.
Жили они, не нуждаясь ни в хлебе,
Ни в рыбе. Их море кормило,
Им поле широкое колос растило.
В хижине счастье давно поселилось…
Но вот как бывает – беда приключилась.
Любимая таяла в жаре, чернела.
Она умирала. И острые стрелы
Великого горя вонзались в него.
Оставила дева его одного.
Душа её билась в тоске и разлуке,
Но плетью повисли прекрасные руки.
Уже не обнять им его никогда…
Горькою в море враз стала вода,
Небо померкло. И парень пропал.
Ветер его очень долго искал
И обнаружил в ущелье камней –
Ваял он фигуру любимой своей.
Не помня себя, несломленный горем,
Принёс он любимую к синему морю.
Из лунного камня, под небом сияя,
Стояла красавица, словно живая.
Ноги её целовала волна.
Казалось: вот-вот, и проснётся она.
Но смерти оковы не просто разнять.
Стал помощь просить, волшебников звать.
Смерть умолял, Жизнь просил: «Оживите!»
Ангелу, Богу шептал: «Возвратите!»
Ему отвечали: «Смирись! В утешение
Будет в искусствах тебе вдохновение!»
Не внял, не услышал, не принял совета.
И как всё решил, это кануло в Лету.
Но в волнах морских показались дельфины,
В рассвете блестели их синие спины,
Из моря несли голубые цветы.
Такие рисуют нам только мечты.
Влюблённый высаживал их до заката –
Царь моря прислал из волшебного сада.
Их аромат окурил мёртвый камень,
И дева проснулась, ступила ногами,
На влажном песке оставляя следы,
Последний цветок подняла у воды.
Солнце садилось за тучи лохматые,
Воздух ночной нес цветов ароматы.
Дева искала любимого взглядом,
Шептала молитвы, имя кричала…
Ей белая чайка на крик отвечала:
«Не плачь, не зови. Он наказан всевышним.
Нарушил закон он усердием лишним.
Порядок судьбы он, безумный, отринул.
Бог превратил его тут же в дельфина…».
Когда же зацвёл алым маком восток
Дельфин молодой отдал деве цветок,
В руку вложил и в глаза заглянул,
И в синие волны печально скользнул…
Она назвала его ласковым именем…
С тех пор и цветёт по долинам Дельфиниум.


ЛЕГЕНДА О ПОДСНЕЖНИКАХ

Мир без любви обносился бы скоро,
Засох и завял бы, остался в ремках.
Мир без любви – это чёртовы горы,
И мы в тех горах на последних ролях.
Господи, славься за то, что не бросил
Нас без любви, изгоняя из Рая,
За то, что познали мы зиму и осень,
Но в сердце осталась весна молодая.
Райские двери напевно закрылись,
Захлопнулся мир без забот и грехов.
И на земле средь пурги появились
Ева с Адамом. Лишь лёгкий покров
Был на телах молодых и беспечных.
А ветер хлестал, пробирал до костей.
Отняты пища, укрытие, вечность,
Лишь снег ещё гуще, буран всё сильней.
Сколько скитались – не ведомо это.
Но крепче, сильней становился Адам.
Он, Еву обняв, нёс в чудесное лето.
А где оно, лето, не ведал и сам.
Нечисть смеялась: «Вон Божья забава!
Не выжить глупцам, заплутают во мгле».
И только любовь им дала покрывало,
Да солнце светило бездомным во сне.
И, видя, как маются бедные люди,
Снежинка упала с далеких небес,
Жалостью, нежностью, всей своей сутью
Лёд растопила. И холод исчез.
И зазвенели ручьи озорные,
Трава прорастала зелёным ковром.
Снежинка цветком обернулась. И злые
Метели ушли.
А что было потом
Мы знаем из сказок легенд и приданий…
Подснежник цветет и сейчас для людей.
Но видится мне, что цветок был из Рая
Брошен Отцом во спасенье детей.

ЛЕГЕНДА О МАКАХ

Вырывайся, душа, на волю.
Вон как маком горят лога!
Словно бабочки кружат в поле,
Вьюжит розовая пурга.
Красотою любуясь хрупкой,
Ты сама, как мак, зацветёшь,
 Полетишь в небеса голубкой,
Что-то главное обретёшь.
А девица вдруг померещиться
В бело-розовом, с пареньком.
То не чудится – счастье плещется,
То любовь идёт босиком.

Было это давно, иль не было.
Только прадеды говорят,
Что в деревне богатой, хлебной,
Если вдруг посмотреть назад,
То увидишь избу над речкой,
Крепко срубленные венцы.
Кружевному в избе крылечку
Позавидуют и дворцы.
Резал мастер в подарок милой,
Что встречала свою весну.
Кучерявый, родной, красивый,
Парень люб был её отцу.
А уж девице люб был до смерти.
И всё к свадьбе уже пошло.
Но случиться ж такому, господи,
Купца знатного занесло.
Он девицу приметил сразу.
Полюбил или так, кураж…
Было парню в руке отказано.
Да не прост был купец-то наш.
Что ни день, он к её окошку
Приносил то шелка, то бусы:
- Подарю тебе платье, брошки,
 Оплету жемчугами косы.
Ты же, зоренька, моя горлица,
Василёчик ты луговой,
Загадай чего –
Вмиг исполнится.
Ты же – ангел мой неземной.
Для тебя зима пухом стелется,
Для тебя весна – родником.
День мой именем твоим светится,
Твоим смехом и говорком.
Для тебя цветы в поле сажены.
Посмотри, стоим за окном.
Зря не мучай нас, брось куражиться,
Да со сватами пусти в дом.
- Прости, молодец. Я засватана.
И душа моя там, где он.
Пусть не серебром и не златом
Мил усыпит мой тихий дом.
Улыбнётся – и сердцу радость,
Приобнимет – и ярок день,
Поцелует – на сердце сладость.
Без него же и день – не день.
Без него-то – луна за тучами.
Солнце в облаке без него.
А разлука убьёт, измучает …
За тебя не пойду всё равно.
- Ты смеёшься, моя касаточка.
Не приучен к отказам я.
Ты мне в душу порхнула ласточкой.
А к венцу приведёт родня.
По весне и сыграем свадебку.
Мне, купцу, отказать нельзя.
Увезу я тебя в усадьбу
Из села – на свои поля.

Разлучили влюблённых. Милого
На войну, чтоб из дома прочь.
Пережили скупую зиму.
А весною пропала дочь.
Получила как весть о гибели
Дорогого, и в лес тайком.
Говорят, что в слезах всю видели,
В одном платьице, босиком.
Не нашли её, горемычную…
Но не ведомо отчего
Зацвели цветы необычные,
Окропили вокруг село,
Мотыльком на ветру качались,
Восхищая собой, цвели,
Малой маковкой созревали
И легендою в мир вошли.
Слух идёт, что любовь ту, девичью,
Земля-матушка приняла.
И взошла она с чёрным семечком,
Алым пламенем зацвела.
Нарекли цветы люди маками
Уж не ведомо почему…
Но трепещут под ветром птахами,
Неподвластные никому.
В них печаль и весна беспечная,
Песня девичья чуть слышна.
И любовь, любовь бесконечная,
Что покой средь полей нашла.