Актер

Он был актер. Играл и ждал оваций.
За каждой пьесой – новая игра.
И в заголовках свежих публикаций
О нем звенела каждая строка.

Он был актер. Он рос и жил в театре.
Он жил под свет неоновых фанфар.
Но только этой жизни хватит вряд ли,
Чтоб поднесли воды, когда ты станешь стар.

Он был актер. Он был широк и статен,
Когда его черед был выйти в зал,
Но кто бы знал, что занавес скрывал,
Как он был худ, сутул и как был мал.

Он был актер. Он часто пил баржоми,
Затягивая в душу сладкий дым.
Но кто бы знал, что он сейчас голодный,
Об этой боли знает он один.
Об этой боли, что шумит в висках порою,
Когда ты стар уже и нет того плеча,
Что от невзгод и непогод укроет,
Даст без сомнений положиться на себя,
Поможет пережить все-все на свете.
«Ты только верь, мне можно доверять».
Куда актеру знать вообще об этом,
Актер, он может это лишь сыграть.

Спектакль завершен, аплодисменты!
Толпа возносит руки вверх и опускает вниз,
Актеру равнодушны сантименты,
Добраться бы до темени кулис.

Еле дойдя, упал он на колени.
И очень тихо Богу прошептал:
«Дай шанс мне умереть на сцене,
Ведь я всю жизнь на ней лишь умирал»

А дома, скорчившись под одеялом,
Актер смотрел в пустую рамочку напротив
И тихо плакал: «Дай мне жизнь обратно.
Или убей. Где хочешь, я не против.»

Шло время, а актер играл.
Играл о жизни, о любви, о счастье.
И каждый раз за сценой умирал,
Взойдя на сцену - воскресал обратно.
Он вышел как-то раз, чтоб поклониться,
Даря улыбки, принимал букеты.
И робкий голос: «Дядя, наклонитесь?»
Вернул его с того света на этот.
Стояла девочка, что распахнула глазки,
Как будто бы два горных хрусталя,
А в ручках нежных, маленьких и гладких
Два деревянных, самодельных костыля.

«Я вам хотела подарить вот это» -
 И тянется ручонками к нему,
В руках тех – шоколадная конфета:
«Вы знаете, актер, я Вас люблю»

Вся покраснела. И смущенно улыбнулась
Как будто бы любить – это позор.
«Хватило на спектакль и конфету.
Я честно-честно вас люблю, актер»

И тут сердце актера колыхнулось.
Из глаз пустились в бег живые слезы.
Теперь играть уже не приходилось.
Он чувствовал, на этот раз серьезно.

Он девочку поднял к себе на руки
И посадил на правое плечо.
И ей шепнул: «Скажу я тоже честно,
Люблю тебя я так же горячо».

И в тот же миг, спустив ребенка наземь,
Сорвав рубашку со своей груди
Он рухнул вниз, пытаясь впиться в воздух,
Лежит на сцене, будто к ней прибит.

Он был актер. Теперь не ждал оваций.
Аплодисментами он вдаль был унесен.
И в заголовках свежих публикаций:
"Актер.
Или убит,
Или спасен."