Лошади шли шагом...

(этюд к повести в стихах «Капитанский сынок»)

__________ Посвящается тем, кто со школьной скамьи
__________ возлюбил художественную литературу.

__________ В ту пору я плохо понимал юмор.
__________ Я отнесся к вопросу серьезно...
__________ (Максим Г., «Мои университеты»)

__________ Что наша жизнь-игра? Плетение словес,
__________ затем продажа их — поштучно и на вес.
__________ (Семен Г., «Мои универсалы»)

«Я приближался к месту» назначенья.
Печальные пустыни простирались
вокруг, пересеченные холмами.
Овраги тоже там имели место.
Садилось солнце, все покрыто снегом.
("Мороз и солнце" — вспомнилось некстати.)
Кибитка ехала по узенькой дороге,
точней — по следу от крестьянских санок.

— Эх, батюшка, — вздохнул старик Савельич. —
Сержусь-то я на самого себя лишь.
Как вздумал я слегка надзор ослабить,
оставив одного тебя в трактире?!
Попутал грех меня — зашел к дьячихе.
Идя к куме, забрел в тюрьму случайно...
Что делать мне? Кто виноват? Не знаю, —
ворчал он про себя, права качая. —
Что скажут господа, когда узнают,
что пьет дитя их и играет в карты?!
Однако сто рублей! Легко ли дело!
Пустить такие денежки по ветру...

Утехи ради, старцу дал я слово
вести себя значительно приличней —
не поступиться впредь копейкой даже
без ихнего согласья и контроля.

Ямщик тут стал на небо отвлекаться...
Вдруг, шапку сняв, ко мне он обратился:
— Что, барин, не прикажешь ли вернуться?
— С какой же стати? В смысле, почему же?
— Легко порошу ветер подметает,
да плюс к тому — времен порвались связи.
Пространство также больно ненадежно.
И облачко (кнутом дал направленье)...

— По-русски, на авось! Покой и воля...
(Хоть видел я на небе белый холмик,
который был предвестником бурана.)
Да, я слыхал о тамошних метелях
и знал, что гибли целые обозы,
но ветер показался мне не силен.
Планируя до станции добраться,
я ехать ямщику велел скорее.

Ямщик погнал, востоком недовольный.
А лошади меж тем бежали дружно,
но ветер становился все сильнее,
а облачко поспешно расширялось,
зачем-то обратилось белой тучей
и постепенно облегало небо,
и хлопьями валил снежок не мелкий.
Коварный ветер подыграл метели.
В одно мгновенье небо потемнело,
смешавшись с морем снега. Все исчезло.
«Ну, барин, — закричал ямщик, — погибель!»
Я глянул вдаль: все было мрак и вихорь;
синкопы ветра — звукооформленье...
Шли шагом лошади — «и скоро стали».

* * * * *

Я долго растекаться мог по древу
сюжета «Капитанского сыночка»
и пятистопным ямбом вольной мысли
летать орлом и прыгать юркой белкой.
Однако по законам строгим жанра,
то бишь этюда, вынужден свернуться
и подвести, как Сомерсет, итоги,
не позабыв надежды и прогнозы.

Успешно конкурс Года завершится,
а победит, конечно, в нем сильнейший.
(Но автор в нем участвовать не будет,
поскольку у него обвал финансов.)
Поэтам Года выдадут награды,
их имена запишут на Скрижалях.

Глобально: мир в Европе сохранится,
«темницы рухнут», будем жить прекрасно.