И закричу со счастьем я Оксане...

Кто не разумно истину не знают,
Для того и жизнь не обратима.
Земные звезды вечно жить желают,
Но это всё для них не разрешимо.
Розенбаум поёт: "Не хочу стареть!"
И Киркоров об этом же самом
Так боятся они умереть,
Но не знают Спасителя главного.
"Если б можно бы вечно жить",
Слова Киркорова плывут и тают.
Жить-то можно, лишь Творцу служить.
Звёзды ж вроде, а Йаг не знают.
Время радости, оно не за горами,
Не лесами тёмными, дремучими.
Рядышком спасение и с нами
Без конца жизнь вечная, певучая.
Жизнь без войн и злостного насилия,
Без коррупции и мерзости разврата,
Без страданий, боли и бессилия,
Где не будет убийцы солдата.
Педофилов не будет и гадости,
Проституток торговли не станет.
Ждёт нас мир и дорога радости.
Иегова скоро громко грянет.
Маслянистый глаз затуманенный,
Кто младенцев насилует с властью,
Дьяволом мозг их раненый,
В шоколаде купаются сласти.
Как Цой пел:"Ждём перемен",
Очень мы ждём воссоздания.
Рухнет смертельный плен,
Спящим вернётся сознание.
Тальков мечтал как воскреснуть
"Не в стране дураков, а гениев".
Не знаком был с истиной, хоть тресни,
Положительно ж было мнение.
Вот воскреснет он и споёт,
Иегову Спасителя славя:
"Спасибо, Иаг смерть порвет",
К Талькову любовь проявит.
Высоцкий же коснулся смерти темы:
"Как хочется не умереть, уснуть".
Настанет скоро пробуждения время
Начнёт с нуля Высотский правый путь.
Иов сказал понятными словами:
"Из материнской вышел я утробы,
Земля теперь мне будет второй мамой"
Земли утроба разрешится родами.
Иегова подготовил Землю к родам,
Ключи Иисус давно уж приготовил.
Не будет места там зелёным водам.
Он почву воскресения удобрил.
Земля предупредит:"А я рожаю"
И закречу со счастьем я Оксане:
"Бегу к тебе, лечу, тебя встречаю,
Встречаю бабу Настю, папу, маму."
Я знаю милосердие Иеговы
Он воскресит, ведь то ж его творение.
Любовь проявит Иегова снова,
Проявит он при воссоздании рвения.
А пока сметь бьётся в чёрный бубен
И шаманит костлявая в домах.
Вот опять повторный смертный дубль
Превращает человека в мерзкий прах.
У шеола зубы-то стальные
Всё перемалывает жадный, даже кости.
И тонут в нём все бывшие живые
Идут в него не с радости, не в гости.
Шеол, питающийся мертвечиной,
Противен Иегове, Богу счастья.
Иегова создал женщину, мужчину.
Он дал им счастья и в пределах власти.
И до сих пор они бы процветали,
В шифон-наряде или простом ситце.
Но не Бога, себя восхваляли,
Эгоизм взлетел пернатой птицей.
Выпученным глазом смерть глядит,
Ненавидя всех и всё живое.
Косая, старая, но всё гудит,
Ей скоро приговор: "Прошло былое".
Кровавый лютый взгляд её утухнет,
Рука костлявая окоченеет.
Холодным смрадом ледянящим уж не ухнет
И бой свой применить уж не сумеет.
Губы синие и трещина гноится,
Голова уродливо большая,
Крови так ей хочется напиться,
Иегова подписал: "Смерть не живая".
Смерть оскалила свой клык гнилой
И скулит подбитою дворняжкой.
В озере огня станет золой,
С Дьяволом они в одной упряжке.
А кладбища Иегова уничтожит,
Могилы будут опустошены.
Не будет плача, смерти, криков, дрожи.
На месте кладбищь дома возведены.
Бог мертвечины - Дьявол, будет скован
И под фундамент памятник положат.
А живший будет жить в том новом доме,
А не в земле гнить, мертвой этой ложе.
По земле человек ходить будет,
А не в недрах земли разолгаться.
Сатану Иегова погубит,
Раз решил тот с ним состязаться.
Сатана в сухую проиграет
У Иаг безгранично силы.
Тысячелетия Дьявол это знает.
Рыл всем яму, сам он в той могиле.
Иисус расстроил планы Сатаны.
Смерть в панике, ведь ей пришёл конец.
Убежища лжи, зла разорены.
На троне справедливости Творец.