Своя печаль

Отставной служащий Евграф Яковлич Сидоркин, пятый день беспробудно пил водку. У него был повод: умер любимый кот.
Злая печаль держала его за горло и потихоньку душила. Он не мог простить себе предательства лучшего друга. Ведь, как он сам считал, это он предал кота. Это он мало заботился о нём. И, в конце концов - это он, своими собственными руками отдал его "эскулапам на растерзание".
Кот не выдержал разлуки и помер.
Жена его Марфа Матвевна, раздобревшая на калачах дама, сначала разделяла его состояние, а теперь уж и не знала: горевать по коту, или уже начинать злиться на мужа за его пьянство.
Погоды стояли прекрасные: осеннее солнце ласково поглаживало стволы берёз и тихо тихо сочувствовало Евграфу, отсвечивая в окошко. Он всегда любил такую погоду, но именно сейчас она тоже причиняла ему душевные страдания. Страдали все, даже мухи.
И вот, в самый разгар слёзных сцен, к Евграфу приехал сын. Он редко заезжал и потому отец всегда радовался такому событию, и сетовал что редко видит внуков. Вот, и в этот раз его, сморщенное в неупиваемой тоске лицо, расплылось в улыбке.
Сын совсем не разделял эмоций родителей. Он всегда считал, что животные должны обитать на улице и очеловечивать их нет никакой надобности. Поэтому присев за стол, он молча выпил рюмку водки участливо предложенную отцом и, посетовал что отхождение, в мир иной, любимого животного - не повод для терзаний. Заметив кормушку он сказал:
- А у Вас ничего не меняется.
В доме, после такого проишествия всё осталось как и прежде. Так же стояли шесть мисок с давно заветревшейся печёнкой и шерсть клоками летала по дому осаждаясь на кресла и диваны.
- Как же мы будем теперь жить без Мурзика - пробормотал Евграф Яковлич в пространство гостиной и хлопнул очередную рюмку.
- Может хватит уже?!! - ответила его жена.
- Замолчи мать! - Ничего ты не понимаешь в моей ранимости, в моей тонкой душевной организации,- зарычал Евграф Яковлич и грохнул кулачищем по столу. Посуда жалобно взвизгнула.
- Вот тебя кот не любил, его прямо трясло от тебя. Потому что ты злая. Может и аппетиту у него из-за тебя не было. Он всегда ко мне приходил. Знал, собака, кого любить надо. Не выдержал разлуки, помер скотина. Эх, не надо было тебя слушать, не надо было отдавать его этим садистам-врачам.
- Полно уже причитать то, заканчивай пить. К тебе гости между прочим приехали, сын с семейством - парировала уколы мамаша.
Надо сказать, что сына такая ситуация с котом устраивала. Он предполагал, что теперь наведёт окончательный порядок в доме и можно будет гостить у родителей почаще, не опасаясь аллергии.
- Папа, а что? На прогулку с внуками пойдёшь! Давно собирался, - сказал сын. - Приезжай как нибудь, погуляем с ними вместе, на речку сходим рыбу поудим.
- Некогда мне. Дел много, - пробурчал в ответ Евграф и хлопнул ещё водки. Крякнул, приобщился к селёдочке с лучком и продолжил:
- Вот я пью, зато много и работаю. Смотри какой дом и сарай отгрохал, а колодец - вода просто чудо. Всем на загляденье. Вот ты меня внуками упрекаешь, мол мало времени с ними провожу, а ты сам привозил их на лето на дачу? Как бы радостно было бы старикам повозиться с внуками. И помощники были бы мне и бабушке.
Сын прекрасно помнил несколько случаев, когда он отправлял своего старшего сына, в бытность того малышом, с дедом на дачу, но тогда пришлось срочно ехать ночью и забирать испуганного ребёнка от в дупель пьяного деда. После этого он дал зарок, больше с дедушкой и бабушкой детей не оставлять. Поэтому, на такую провокационную реплику он не ответил, а просто, налил ещё водки и вместе с дедом выпил. Размышлять, а тем более упрекать кого либо в сложившихся отношениях не хотелось, да и не к месту сейчас это было.
А, между тем, Евграф продолжал:
- Вот Вы чёрствые, жестокие люди. У Вас никогда не было котика или собачки дома. А как бывало хорошо, когда приходишь домой, а она тебе радуется. И сразу тепло на душе.
- От водки тебе тепло!!! - поправила наблюдательная Марфа Матвевна. Её уже начинало потряхивать от сентенций мужа.
- Пошёл бы лучше, дела поделал. Вон смотри, забор уж покосился, поправить надобно.
- Я на работе сильно устаю, приезжаю сюда и опять работаю!!! - Отстань Марфа! Дай отдохнуть!
- Так ты пьёшь пятые сутки! Какой организм такую нагрузку выдержит! - возмутилась жена очередному проявлению мужниной логики.
- А я так отдыхаю. - выкрикнул на выдохе Евграф, да так и остался сидеть с вытаращенными глазами и раскрытым в восклицании ртом. И ещё, он стал раскачиваться из стороны в сторону и подвывать.
На этом конфликт был исчерпан. Делать было нечего. Было скучно и безысходно. От выпитого наваливалось оцепенение.
Вдруг, Евграф, как бы очнулся от дремоты, вздрогнул, открыл глаза и проговорил:
- Пива бы. А?
Наступала завершающая стадия возлияния. Этакий апофеоз, после которого Евграф обычно засыпал, но перед этим сильно рычал. Спал он плохо, часто просыпался, рычал, требовал водки и опять засыпал.
В доме становилось грустно.
- а что же миски не убираете? Так и собираетесь мух разводить? Спросил сын.
- так нет, это для котика нашего нового. Ответила маман.
Сын поднялся, поблагодарил за обед, потом как-то быстро засобирался с семьёй и уехал.
Ничего не менялось.
R.A.M.