Постоянно голос слышу но не вижу я тебя

Дороги, занесённые песком,
Всё лихо обернётся смутным сном,
Янтарным, сердоликовым огнём,
Ты паришься в сегодняшне - пустом...

Я хочу, чтоб мне открылась первобытная тайга,
Чтоб над Сибирью заревом засветились небеса,
Где  деревья озорные гнутся гибко, как лоза,
И чтоб птицу голубую держать  в своих руках!

Я родился в ущелье в долине Азиатских гор,
Там где лишь орлы кричали за увесистой громадой,
Там где маки грезятся согретые лучом,
А луна дарует песню соловьям ночного сада.

О девице-луне, лисе, о воле, о свободе!
На смену летним дням придут морозы,
И время обретёт покой,
В белоснежный оденется земля  наряд,
Запахнет  белою зимою.

И тесно станет от зимнего наряда,
За моей спиной сомкнётся в серый плащ холодный мрак,
Я проеду след в след  в полутёмном степном разъезде,-
На тройке резвых лошадей впряженных в сани.

Попрощаюсь с амбицией главных ролей, сверкну в эпизоде,
Моих баркасов нет на рейде, моих матросов нет в природе,
Вернув  луне, прозрачный вымпел луна взошла на небосводе,
И больше покой не вернётся обрывками снов к изголовью –

Кто там воет, что там носит, что на сердце у меня…
Через сердце мчатся волки, выгрызая путь к свободе,
Постоянно голос слышу, но не вижу я тебя,
Вот разлетаюсь на осколки хрупкой вазой в эпизоде.

Мы на ощупь бредём от беспечного бреда к свободе,
Нас солнце разбудит утром из окон, что на восходе,
Ты подожди, я перескажу  Шекспира в вольном переводе,
Вновь без фрака приду, облачившись в наряд по погоде.

Над лесом проснувшимся мчатся набрякшие тучи...
И журавли о погибших,  о  ставших  легендой поют,
Что б нам ещё вменить в вину? и в оборот  берёт  всё круче,
Гнезда согреешь птицам, выстелешь их листвою.

Но день был, чёрен для двоих, стал, хмурым грей - чернее тучи,
Чтобы в твоих согреваться улыбках и жить мечтою,
Воздух в ветре чуть шепчет, тишина над водою,
И не дрогнет  твердь, не уйдёт земля, не умрут устои.