Батя

Май в окне!
— Примите гражданина! –
Дед стоит и мнётся на пороге.
— Батя, раз пришёл, чего в итоге?!
Говори! Уважу я седины.

Бать, ну, ты чего… того… не надо…
Ты чего ревёшь? Эй! Ты ж мужчина!
— Я, впервые… опосля Берлина…
У меня украли все награды.

Подчистую ироды забрали.
А чего ещё им было брать-то?
— Вытри слёзы! Ты мужчина, Батя!
Коль украли – нелюди и твари.

Куришь, Бать?
— Курю! Никак не брошу.
Вот 100 граммов – только в День Победы!
…За однополчан погибших где-то.
Закурил.
— Спасибо, мой хороший!

— Вот, теперь рассказывай спокойно,
Что да как. И как так получилось?
Племя молодое обозлилось
И не чтит историю достойно.

— Я, сынок, до самого Берлина…
С первых дней зачислен добровольцем.
Только что успел стать комсомольцем –
А война чертила мне морщины.

Ранен был четырежды, но крестик,
Тот, что мать насильно мне надела
(Чтоб берёг он душу мне и тело),
Был на мне, всегда со мною вместе.

Выжил. Выдюжил. Сейчас вот тело
У меня от непогоды ноет,
Но, того победа наша стоит!
Той победы вся страна хотела!

— Бать, отвлёкся снова. Ближе к делу.
Эдак, мы воров и не поймаем.
— Ить и правда, время то теряем.
Майская гроза вовсю гремела…

— Я пришёл от дохтура сегодня.
Запер дверь – не запер... под вопросом.
Дохтур ту болезнь зовёт склерозом,
Но, сынок, я всё прекрасно помню.

Помню детство, юность, наши песни
И стихи, что сами сочиняли…
Ой, сынок, прости, я ж про медали…
Перерыл я всё! Их нет! Хоть тресни!

— Ладно, Бать, напишешь заявленье,
Мы к тебе направим на квартиру…
— Только мне, сыночек, командира!
С твоего, пожалуй, разрешенья.

— Бать, а ты один, а то нагрянем.
Где семья твоя, родные, дети?
— Тридцать лет, как нет жены и Пети.
Петя – сын мой! Он погиб… в Афгане.

Так пути у жизни повернули.
Мать не выдержала смерти сына.
Он у нас герой и молодчина!
Сын солдатика закрыл от пули…

Я с тех пор один… Тебе хреново?
Ты устал? Чаво такой стал бледный?
— Бать, фамилия!
— Моя-то?! Верный!
Дрогнула рука на полуслове…

…Вспомнил горы, выстрелы, туманы,
Страх внутри, рассвет длиннее жизни,
Взгляд комбата тот, без укоризны,
Крик его в ушах: «Ложись, душманы!»

Вспомнил боль, что тело пронизала,
Вспомнил, как накрыло телом Пети…
…Дальше только бессознанья сети.
Сколько раз душа себя терзала?

В чём виновен? Как теперь жить дальше?
Знал, он, что комбат закрыл собою
Тою, двадцать первою весною.
Петя был всего на пять лет старше…

— Бать, я офицер! Вот слово чести -
Обязательно найдем награды
Мы до Дня Победы! До парада
Будут, Бать, они с тобою вместе.
_____________________________
— Шеф! Нашли! Сидим, хохочем с дедом!
Ордена, медали… в самоваре!
В антресолях! Клад и впрямь шикарен!
Это просто личная победа.

Шеф закрыл глаза.
— Спасибо! - в трубку.
В кабинете сизо всё от дыма.
Тихий шёпот: «Бать, прости за сына.
Там была такая мясорубка».