прошедшее

к тебе
без ведома твоего
уже с год иль два.
неизвестность -
тык в вечность,
попадание всегда будет
в выигрыше
для нас двоих.
нет тебя,
нет тех дней,
мыслей
и грёз.
нет ни Града,
ни поездов,
ни телефонов,
ни-че-го,
только память
в голове,
бордовая кровь
в сердцах,
в северных поясах,
синих рукавах
Невы.
Нет тебя
уже с год
иль два,
зачем я вру -
считай все три.
Февралем ушли
в март,
пьянь обуздала вены
все.
Нет ни голоса,
ни рук,
ни связи,
лент атласных.
Небеса голубые
покрываются рябью
серой,
город Петра
замер в тех дворах -
колодцах,
зеркалах.
подожди меня,
не спеши,
где ты?
голос улиц тянет
за собой,
призрак ночи
дарит Маяка,
мы бежим,
как безумные из психбольницы,
мы смешны,
мы дети дождя.
Мы взрослые ублюдки
с горячими сердцами
в холодных лужах
чужого ноября.
Год, два, три -
кормлю кота,
плыву на плаву
прямо в никуда,
в городе чужом.
Не обещаю ничего,
есть нечто,
сильнее
наших дуростей и слёз,
криков и объятий,
но не грёз.
Где?
С кем ты?
Конверты идут
по кругам в ад,
Данте заброшен
в клад.
Я слышу звуки,
звуки тех времён,
Град стоит,
Всадник смотрит вдаль,
Нева бежит,
я в двух границах от тебя,
ты в путешествии?
Я посижу у парадной,
покурю,
нет, я ещё не курю.
Мы рядом,
мы далеко,
не на Невском,
не на Марсовом,
не у палатки с редисом.
Ты в крови,
ты в табаке тех питерских сигар.