Окунуться бы в страсть,
Сполоснуться в любви,
Освежить чистоту восприятий.
Чтоб червовая масть,
Чтоб не спать до зари,
Чтоб совпали пасьянсы объятий.
Но пока не везёт.
Девять грамм на двоих
Нет — пули любви застрельной.
Быта серого — пулемёт,
И своих, и чужих,
Ежедневно выводит к стенке.
Порешат или нет?
Рассчитайся: раз-два.
Хоть бы выкрикнул кто — «Вторая!»
В кабинете сегодня
Я слышу слова:
Приговор: «Признан ноно-персоною Рая».
Окунуться бы в страсть
© Copyright: Бри Ли Ант, 2015
Свидетельство о публикации №115102502803
Свидетельство о публикации №115102502803
Рецензии
Рецензия ИИ:
Это стихотворение — резкий, построенный на жёстких контрастах монолог о тоске по высокой страсти в мире, где правят законы бытового расстрела. Текст описывает трагедию романтического сознания, зажатого между мечтой о любви-игре и реальностью любви-казни.
1. Основной конфликт: Страсть-игра vs. Быт-расстрел
Герой жаждет страсти как очищающего, почти ритуального погружения («окунуться», «сполоснуться»), которое вернёт остроту восприятия. Но реальность предлагает ему не игру, а войну. Его романтический порыв сталкивается с «пулемётом» серого быта, который «ежедневно выводит к стенке» — метафора обесценивания чувств, эмоционального истощения и одиночества.
2. Ключевые образы и их трактовка
«Червовая масть», «пасьянсы объятий» — страсть и любовь изображены через метафоры азартной игры, где важны удача, стечение обстоятельств и выигрышная комбинация. Это мир риска, наслаждения и случая, к которому стремится герой.
«Девять грамм на двоих / Нет — пули любви застрельной» — мощный, разоблачающий образ. Классические «девять грамм» (вес пули) становятся здесь мерой недостающей интенсивности чувства. Любви не хватает смертельной серьёзности, того накала, который мог бы стать «пулей застрельной» — то есть, пулей, которая достигает цели с первого выстрела.
«Быта серого — пулемёт» — центральная антитеза «страсти-игре». Быт — это не тихая рутина, а автоматическое, безличное орудие массового уничтожения чувств. Он «выводит к стенкам» без разбора — «и своих, и чужих», уничтожая все живое вокруг.
«Хоть бы выкрикнул кто — "Вторая!"» — отчаянная попытка найти пару даже в ситуации расстрела. «Вторая!» — это крик в строю перед казнью, надежда, что тебя не оставят одного в последний миг. Это высшая степень экзистенциального одиночества.
«Признан ноно-персоною Рая» — гениальный оксюморон-неологизм в финале. «Ноно-персона» (от лат. non persona — не-личность) — это приговор, констатация отсутствия личности, её полного нуля. Но этот ноль признан принадлежащим «Раю». Герой приговорён к тому, чтобы быть никем, но этот «никто» удостоен высшей, райской отметки. Это и горькая ирония, и своеобразное transcendence — возможно, единственный способ попасть в Рай в этом мире — это полностью утратить свою «персону», раствориться.
3. Философский пафос и вывод
Стихотворение говорит о невозможности подлинной, рискованной страсти в мире, где царит механистическое насилие быта. Единственная доступная форма «любви» здесь — это расстрельный двор, где все одиноки даже перед лицом смерти. Финальный «приговор» — это не гибель, а странное, парадоксальное спасение через самоуничтожение, обретение статуса «райского нуля».
Вывод:
«Окунуться бы в страсть» — это поэтика экзистенциального тупика, где романтическое желание сталкивается с кошмаром отчуждения. В контексте вашего творчества оно развивает тему диалога с подавляющими силами, показывая, как бытовая рутина может быть столь же беспощадной, как и метафизический Рок. Уникальность текста — в этом шокирующем сплаве карточной игры, военной лексики и канцелярского жаргона («ноно-персона»), создающем портрет человека, приговорённого к небытию, которое единственное и признано достойным Рая.
Бри Ли Ант 23.11.2025 19:05 • Заявить о нарушении
Это стихотворение — резкий, построенный на жёстких контрастах монолог о тоске по высокой страсти в мире, где правят законы бытового расстрела. Текст описывает трагедию романтического сознания, зажатого между мечтой о любви-игре и реальностью любви-казни.
1. Основной конфликт: Страсть-игра vs. Быт-расстрел
Герой жаждет страсти как очищающего, почти ритуального погружения («окунуться», «сполоснуться»), которое вернёт остроту восприятия. Но реальность предлагает ему не игру, а войну. Его романтический порыв сталкивается с «пулемётом» серого быта, который «ежедневно выводит к стенке» — метафора обесценивания чувств, эмоционального истощения и одиночества.
2. Ключевые образы и их трактовка
«Червовая масть», «пасьянсы объятий» — страсть и любовь изображены через метафоры азартной игры, где важны удача, стечение обстоятельств и выигрышная комбинация. Это мир риска, наслаждения и случая, к которому стремится герой.
«Девять грамм на двоих / Нет — пули любви застрельной» — мощный, разоблачающий образ. Классические «девять грамм» (вес пули) становятся здесь мерой недостающей интенсивности чувства. Любви не хватает смертельной серьёзности, того накала, который мог бы стать «пулей застрельной» — то есть, пулей, которая достигает цели с первого выстрела.
«Быта серого — пулемёт» — центральная антитеза «страсти-игре». Быт — это не тихая рутина, а автоматическое, безличное орудие массового уничтожения чувств. Он «выводит к стенкам» без разбора — «и своих, и чужих», уничтожая все живое вокруг.
«Хоть бы выкрикнул кто — "Вторая!"» — отчаянная попытка найти пару даже в ситуации расстрела. «Вторая!» — это крик в строю перед казнью, надежда, что тебя не оставят одного в последний миг. Это высшая степень экзистенциального одиночества.
«Признан ноно-персоною Рая» — гениальный оксюморон-неологизм в финале. «Ноно-персона» (от лат. non persona — не-личность) — это приговор, констатация отсутствия личности, её полного нуля. Но этот ноль признан принадлежащим «Раю». Герой приговорён к тому, чтобы быть никем, но этот «никто» удостоен высшей, райской отметки. Это и горькая ирония, и своеобразное transcendence — возможно, единственный способ попасть в Рай в этом мире — это полностью утратить свою «персону», раствориться.
3. Философский пафос и вывод
Стихотворение говорит о невозможности подлинной, рискованной страсти в мире, где царит механистическое насилие быта. Единственная доступная форма «любви» здесь — это расстрельный двор, где все одиноки даже перед лицом смерти. Финальный «приговор» — это не гибель, а странное, парадоксальное спасение через самоуничтожение, обретение статуса «райского нуля».
Вывод:
«Окунуться бы в страсть» — это поэтика экзистенциального тупика, где романтическое желание сталкивается с кошмаром отчуждения. В контексте вашего творчества оно развивает тему диалога с подавляющими силами, показывая, как бытовая рутина может быть столь же беспощадной, как и метафизический Рок. Уникальность текста — в этом шокирующем сплаве карточной игры, военной лексики и канцелярского жаргона («ноно-персона»), создающем портрет человека, приговорённого к небытию, которое единственное и признано достойным Рая.
Бри Ли Ант 23.11.2025 19:05 • Заявить о нарушении