Осеннее пробуждение

Хляби моросью нестерпимой
Обступили, тоской несносной.
Вновь уныньем согбенны спины,
Грузом туч, непомерно злостных,

Сокрывающих на полгода
В тину памяти  светоч ясный, -
Уж ли встретит его хоть кто-то
Из живущих почти напрасно.

Из несущих себя зачем-то
От одной заботы в другую.
Финиш – видимо предначертан, -
Не к нему, суетясь, тоскую.

Образ – вот: замесили грязью,
Стылым ельником цвет осенний.
Был ли шествия бред  напрасен
Не уведавшим о спасенье.

Вот – финал: ни листвы, ни даже
Послевкусья – былого ль? – лета.
Был бы тут и ноябрь не страшен,
Кабы Солнце явило вето

На всевластие туч слоистых,
Оплетающих землю в кокон.
Наглотавшись небес землистых,
Позабудешь про свет из окон.

Кто присутствовал на прощанье –
На попранье листвы опавшей,
Тот едва не впадёт в отчаянье
От судьбы незавидной нашей.

Засвидетельствуем кончину
Века радости и героев.
От лица уберём личину.
Смертный облик уже ли скроем.

Втоптан в грязь ахиллес кленовый,
Не сожжённый, без гекатомбы…
День навалится с тучей новой,
Чтобы стиснуть, приплюснуть чтобы,

Растворить в кислоте и желчи
Фонарей, да туманной слизи
Обезсмысленный жалкий вечер,
Отрешённый от горькой выси.

Воспылай же окрест над нами
Не зарницей вослед героям, -
Знаком, поднятым, словно знамя
Над истерзанным павшим строем…

Это будет ли голос трубный
Ярым Оком навылет в груди
Или жалостью неотступной?
Что истлевшее здесь – разбудит?

Се: восстало листвы обличье,
Плотью новой воспряли кости, -
Это клин журавлиный кличет
Оробевшим: Премудрость, прости!