Она была немножко странной...

Она всегда была немножко грустной,
Любила одиночество и ночи,
И мыслей необузданных безумство,
Любовью рисовала в междустрочьях.

Стихами украшала свои будни
И в этом находила исцеленье.
Ей было скучно там, где многолюдно,
И в тишине искала утешенье.

Она любила быть всегда собою
И брезговала призрачной короной.
Ей часто вслед качали головою
И называли белою вороной.

А мудрость обходила её строго,
Подальше от в ночи светящих окон.
Мужчины называли недотрогой,
И часто вслед ей — "сдохнешь одинокой".

И с детством никогда не расставалась:
Отчаянно в себе хранила сказку,
А вглядываясь вдаль, как будто знала,
Что все её потери не напрасны.

И часто вечерами под гитару,
Закаты  долго-долго провожая,
Ей виделось, как где-то алый парус,
Плыл одиноко, волны рассекая.

Она была всегда немножко странной
И грустной, и непонятой толпою,
И нелюбимою и нежеланной.
В лицо смеялись — чаще за спиною…

А многие ей счастия желали,
Молитвою своей оберегая.
Ах, если бы они ещё и знали,
Была она счастливая какая!