Сны и яви

Белый,во тьме показался
парус,трепеща бельём.
Волн невесомо касался
в матовом свете ночном.
Был он как призрак, красавец.
Парусник тих был,безмолвн,
словно летучий голландец
всплыл и исчез среди волн.
Снится мне девица - птица,
чинно на ветке сидит.
Видно судьбу мне стремится
тут объявить,как вердикт.
То ли сирена,то ль нимфа,
те,что вещают,поют.
Мудрая птица из мифа, 
имя её - Гамаюн.
Сны под луной летней ночи
в дали уводят парой,
в полураскрытые очи
сыпется дождь золотой.
То они тихи,то бурны,
смыслом наполнены,то
хаостетично-сумбурны,
да и не вспомнить потом.,
Сны,как картинки о прошлом,
калейдоскоп цвета грёз.
Снятся то тускло,то мощно,
трогая душу до слёз.
Вот и родные нам лица,
те,что отправились в не...,
могут во сне к нам явится,
в гости проведать во сне.
С птичьего,в небе полёта
вижу забытый наш двор,
в розовом мареве лета,
словно цветущий ковёр.
Руки как крылья раскрыты,
тело парит над землёй,
с неба черты еле смыты,
к озеру спад за горой.
Сверху горы, параллельно
тянутся узко дворы,
а во дворах несомненно
игры другой детворы.
Вижу наш дом,он повыше,
только безмолвен он лишь.
Голуби кружат над крышей
и безысходная тишь.
Выпорхнув,стали резвиться
из заточенья на свет.
Кто же вас выпустил птицы,
если хозяина нет?
Часто мне сон детства снится:
после разлук,из далей
мальчик домой возвратился
и не застал голубей.
Вспомнив внезапно о птицах
мальчик вбегает во двор,
двери срывает с петлиц он,
там уж свирепствует мор.
Видно сюжет этот грустный
предвосхищён был тогда,
что через годы я гнусно
дома лишусь навсегда.
Дом мой,меня он не чает
больше увидеть в дверях.
Видно он также скучает,
вот и приходит во снах.
Старым он мне показался,
год на дворе ведь какой.
Всё же таким и остался,
запах лишь только чужой.
С грустью закрою я дверку,
мыслям своим не дивясь,
видел когда то я церковь
крыла арабская вязь.
В снах,во дворах паралельных
кружишь,никак не уснуть,
до беспредельности нежно,
юность свою не спугнуть.
И уходя, не прощусь я,
дорог мне там каждый штрих.
Может опять возвращусь я,
словно в законченный стих.
-Где,кто однажды родиться,-
молвит людская молва,
-может лишь там пригодится.-
То ли в насмешку слова?
Глобус стал мал и нестранно,
едем,летим хоть куда,
но есть города,есть и страны,
лишь сны нас приносят туда.
Яви и сны между прочем
спутники дней и ночей,
но иногда явь и ночью
будто стоит у очей.
И в полудрёмном сознании
мысли в прыжках на ходу,
словно живые создания
игры ведут в чехарду.
К берегу южному, ровно
тянется серый туман.
Волнами чмокая сонно
спит под луной океан.
Но и во сне неустанно
волны толкают вперёд
землю,за той беспрестанно
год отмеряет свой ход.
И отправляется в вечность
пройденный жизнью этап,
чётко и в срок безупречно,
с пульсом вселенной и в такт.
Нас настоящее с прошлым
делит величество миг
и по секундам дотошно,
слышится громкое-тик-
Тик,да и тик словно мина
тикает в наших часах.
Адская,в генах машина
в чьих то незримых руках.
Вспыхнет короткая юность-
летнего грома раскат,
после приходит угрюмость,
лет однотонных каскад.
Где то в далёких чащобах
лесной затерялся олень,
встретить его мне ещё бы,
хотя б на один только день.
По моему бы веленью
Умчал бы сквозь хляби лет,
в свою он страну оленью
в прошлый,двадцатый век.