Вечернее

Неужели вся жизнь это крик или знак кровоточий,
И как будто стена, и разбиты души зеркала?
Я прорвался к перу, вместо слов лишь одни многоточья,
И идти по воде одиноко без снов и тепла.
Только шаг – темный бор, и замки да дубовые двери,
Что – то режет глаза, и от ладана запах окрест,
Вольно петь – умереть, иль забыться в дешёвой премьере,
За забором всех чувств, где  я жив, но ещё не воскрес.
Неживая вода по устам, только мне не по вкусу,
Рубит ангел дрова для огня, эх, разок, ещё раз!!
А на улицах дня пляшет массово горе -  искусство,
Бубенцы приутихли, и всё на лакейский показ.
От земли до небес снова шаг, но быть может , последний,
В черном теле душа, да брезгливые взоры  вельмож,
Уходить не впервой, но не выбран  собраньем наследник,
Хоть за спинами спрятан лукаво для гения нож.
На поминках проснутся, шатаясь, уйдут по старинке,
И забьются в дупло, кто – то  выберет щель за кустом,
Кто вернется к Пилату, а те, лишь по узкой тропинке,
Или вновь по воде, но пойдут в тишине за Христом.
Я прорвался к перу, только все лишь в огонь , или в клочья,
Белый лист стерпит всё. Жаль разбиты души зеркала….
Ангел печь затопил, и судьбу мне за чаем пророчит,
Ах, не надо мой милый..
Нам хватит любви и тепла.