Отклики читателей на книгу Антониу Нобре в моём пе

http://magazines.russ.ru/inostran/2015/7/17nobr.html

Мельник ностальгии

От редакции:

Знакомство российского читателя с Антонио Перейрой Нобре (1867-1900), с одним из апостолов португальской поэзии, началось с поэмы “Путешествия по моей земле”, напечатанной в 2012 году в антологии “Век перевода”. В том же году в сентябрьской книжке журнала “Иностранная литература” появилась большая подборка его стихов. А в 2013 году в издательстве “Водолей” был опубликован полный перевод единственной книги поэта, вышедшей при его жизни. “Собрание стихов, перемешанных с прозой, похожей на стихи”, как определил ее один из португальских критиков, в русском издании получило название - “Мельник ностальгии”. Перевод в первом, во втором и в третьем случаях был выполнен Ириной Фещенко-Скворцовой. Она же автор вступительных статей в журнале и в книжном издании.
Каким остался Нобре в памяти его современников и соотечественников?
“Надменный, как принц, и обворожительный, как ребенок... Оригинальный человек, рожденный облаками и закатами для того, чтобы беседовать с рыбаками, жить в Лесе, мечтать, писать стихи и быть несчастным”, - так вспоминает друга юных лет писатель Жулио Брандан (1869-1947).
 
Один, болезнь, чужбина,
ностальгия...
Ты в тридцать два ушел в страну
теней,
Осталась книга, словно
литургия...
Нет книги в Португалии
грустней, -
 
писала в стихотворении, посвященном Анту, своему “брату по духу” Флорбела Эшпанка (1894-1930). Анту - поэтический псевдоним Нобре.
“Когда он родился, родились мы все”, - признавался Фернандо Пессоа (1888-1935).
Исследуя новаторство Нобре в области поэтической формы, структуру и ритмы его стихов, Ирина Фещенко-Скворцова подчеркивает и национальные истоки творчества поэта. Вслед за Пессоа она отмечает, что Антонио Нобре, любовно и ностальгически вбирая в себя старинные обычаи и нравы, живописные религиозные торжества, тоскливые и радостные пейзажи, особую мелодику народной речи, “первым раскрыл европейцам душу и национальный уклад жизни португальцев”.
В его стихах слышится гордость за открывателей сказочных стран - отважных моряков шестнадцатого столетия, за великое прошлое:
 
Я - внук мореходов, героев
морей,
Правителей индий, бродяг,
бунтарей,
Властителей моря!
 
Слышится и бесконечная нежность к родной Лузитании, желание согреть сердечным теплом тех, кто живет на этой земле и кто обездолен.
Отразились в стихах Нобре и изгнанничество, одиночество, и предчувствие скорой смерти от неизлечимой в то время чахотки (“исчезну, странный гость, никем не зван”, “я здесь, и нет меня почти”). Анту не мог не писать о своих горестях, но не мог и не обмолвиться: “не ранить бы души вам песней унылой”.
Книга Антонио Перейры Нобре “Мельник ностальгии”, вышедшая в издательстве “Водолей”, издана малым тиражом, но она не осталась незамеченной.
Публикуем ниже несколько откликов любителей поэзии на эту книгу.

ОТКЛИКИ  ЧИТАТЕЛЕЙ
 
 
Фаду о мессе тьмы и глазах скелета

Португальское фаду - это один из ярких стилей в музыке народов мира, это визитная карточка музыкальной культуры Португалии. Фаду зародилось в начале XIX века как синтез греческого, арабского, бразильского, испанского музыкальных направлений, и этот удивительный жанр лирической песни по сей день популярен. Основой для многих классических композиций фаду стала поэзия Фернандо Пессоа, а его личность заинтересовала еще одного знаменитого португальца, Жозе Сарамаго, и была подробно описана в его романе. Необычные интонации стихотворений Пессоа словно специально созданы для особого настроения лирики фаду, для которого характерна смесь одиночества, ностальгии, грусти и любовного томления.
Одной из наиболее значимых для Пессоа фигур поэзии XX века стал Антонио Перейра Нобре (1867-1900) - автор, практически безвестный при жизни, но позже ставший настоящим символом португальской литературы. В сборник “Мельник ностальгии” целиком вошла единственная книга Нобре “В одиночестве”, официально изданная при жизни. Собственно, это первое знакомство русского читателя с необычным человеком и талантливым стихотворцем Антонио Перейрой Нобре.
Нобре родился на севере Португалии, и красота родных мест нашла отражение в его поэзии. Именно за патриотизм и энергию стиха поэта называли певцом родного края критики, историки литературы и простые читатели. Начинавший как последователь французских символистов, Нобре довольно быстро пришел к своей индивидуальной манере письма, в которой опирался на традицию, обогащая поэтический язык с помощью ярких образов и эмоций. Значительная часть стихов Нобре по своей пронзительности напоминает музыку фаду. Он даже написал стихотворение “Саудаде” - печальное сочинение о тоске по любимой девушке, имевшее автобиографическую основу. Именно состояние души “саудаде”, по мнению португальцев, особенно характерно для их народа, а одноименная композиция стала классикой жанра, своего рода музыкальным стандартом.
Книга снабжена подробным комментарием, без которого современному читателю было бы трудно читать сборник, понять реалии португальской жизни. Например, строки из стихотворения мрачного и декадентского цикла “Луна ущербная”, навеянного Бодлером и Верленом:
 
Вы, очи грустные, осенние
пожары,
Чей свет мерцающий, как
дальний звон кифары!
О, черные глаза! Чернее ран
Христа!
Торжественная тень
восставшего креста!
О, пропасти в ночи! Пучина без
ответа!
О, блики лунные в глазницах у
скелета!
О, тьма мистичная! Тяжелая
завеса,
Скрывающая день!
О, тьмы святая месса!
 
Немногие помнят о старинном обычае - “мессе тьмы”, дне предательства Иуды. В этот день читали четырнадцать специальных псалмов, зажигали свечи, после прочтения каждого псалма гасилась одна свеча. Позже католическая церковь изменила обряд богослужения, и “месса тьмы” ушла в небытие.
Порой стихи Нобре звучат как доверительное повествование:
 
О, ты, Траз-уж-Монтеш, моя
сторона,
Где в камешке каждом жива
старина!
Один португалец оттуда далеко
Судьбой был заброшен и жил
одиноко.
По Борбе родной на чужбине
скучал,
Вернулся, и девушку он
повстречал.
 
Пять последних лет поэта прошли в мучениях. Страдая тяжелейшим туберкулезом, Нобре не переставал сочинять, но при жизни успел издать всего один сборник. Антонио Перейра умер в 32 года, оставив после себя еще две книги. Жозе Сарамаго и Фернандо Пессоа, безусловно, ярко представляют культуру Португалии. Однако и менее известные за пределами страны литераторы, в том числе автор данного сборника, также составляют часть португальского литературного золотого запаса.
 
Артем Пудов http://www.ng.ru/poetry/ 2014-02-06/6_pudov.html
 
 
Иногда приходится слышать споры о том, должен ли переводчик поэзии быть поэтом. Мне кажется, что участники таких споров упускают из виду гораздо более важное обстоятельство: переводчик должен в первую очередь быть читателем. Читателем любящим и ответственным. Именно такова Ирина Фещенко-Скворцова, переводчик Антонио Нобре и других португальских поэтов.
Ритмический строй португальской поэзии отличается и от русской, где преобладает силлаботоника, и от поэзии на других романских языках, где господствует силлабика, то есть счет слогов без учета ударений. В португальских стихах считают слоги, но два-три главных ударения в строке тоже учитываются, и их взаимное расположение создает замечательное разнообразие стихотворных ритмов. Перед переводчиком встает интересная задача: как передать эти ритмические вариации средствами русского стиха, сохранив при этом аромат оригинала.
Ирина подходит к этой задаче как филолог, изучает ритмы Нобре, их источники и эволюцию. Вооруженная этим знанием, она подключает свое поэтическое чутье (ведь Ирина - и поэт, автор нескольких поэтических сборников) и воссоздает ритмы Португалии по-русски.
А Португалию она тоже знает не по энциклопедиям, прожив там не один год. Знает и любит ее реалии, историю, литературу и людей. Поэтому в ее переводах дышит живой, подлинный дух страны и языка.
 
Дмитрий Манин, переводчик
 
 
Книга переводов на русский язык из Антонио Перейры Нобре, одного из лучших португальских поэтов конца ХIХ столетия, выполненная Ириной Фещенко-Скворцовой, произвела самое благоприятное впечатление.
Обстоятельное предисловие, рисующее не слишком знакомую читателю фигуру поэта, объемно и всесторонне.
Что привлекло внимание в самих текстах?
Пожалуй, в первую очередь разнообразие поэтических форм, которые использует переводчик. Конечно, в этом отношении он следует оригиналу. Но так бывает далеко не всегда, подчас переводы выполняются так, как переводчику удобнее. В данном же случае поэтическая речь автора в переводе звучит чрезвычайно гибко и выразительно, легко и естественно.
Понятно, что такая кропотливая работа помимо переводческого таланта требует и очень большого труда. Обширные комментарии и чрезвычайно познавательный справочный материал, размещенные в конце книги, автоматически переводят ее в ранг академического издания.
В общем, такую книгу можно смело ставить на полку “Шедевры мировой поэзии”. Выглядеть там она будет вполне достойно.
 
Владимир Гутковский,
член Национального Союза писателей Украины,
почетный (иностранный) член Союза писателей Санкт-Петербурга