На рассвете

В пропахшем войной санитарном вагоне
В бинтах и повязках лежал паренек.
Он бредил, и имя в оборванном стоне
Носил между полок степной ветерок. 

Ему б с той девчонкой гулять до рассвета,
Пшеничные косы ее целовать.
Его после боя под Вислою где – то
Пришлось из горящего танка спасать.

Бинты не могли удержать его крови.
Седой военврач был не в силах помочь.
Он, глядя на раны, нахмуривал брови,
Ругая за что-то безлунную ночь.

Все сделал, все отдал бы он за солдата,
За то, чтобы тот мог остаться в живых.
Похож лейтенант был на младшего брата.
Теперь жить тому предстоит за двоих.

Губную гармошку, достав из шинели,
Просил обожженный «Землянку» сыграть.
И все, кто услышал, тихонько запели,
Стараясь у смерти солдата отнять.

Быстрее, быстрее колеса звенели.
Всего-то на миг задремал военврач.
У тихой, такой непривычной постели
Рыдала сестренка. Сказал ей: «Не плачь!

Живой наш мальчишка. Уснул на рассвете.
Услышит он скорой победы салют.
Вдоль бывших окопов на мирной планете
Весенним ростком сны его прорастут».