Пожар II P. S

- Я возвращаюсь на пепелище, -
говорит Коломбина любому встречному
в грязном ночном бистро.
- Нет.
Никто никого не ждёт.
Никто никого не ищет.
Я вообще не о нём –
что вам сдался дурак Пьеро?

Это мой ритуал.
Последствия злых костров –
форма духовной пищи –
закрывайте глаза,
открывайте пошире рот.

Я сказала -
никто никого не ищет.

Никто никого не ждёт.

Пьеро ни при чём.
Мне нравится запах сырого угля,
живопись плавленого металла.
Я надеваю чёрное платье,
еду к окраине,
в семь утра
выхожу с вокзала.
Я плачу про наш фургон –
свою кочевую жизнь,
арлекинову флейту,
площади,
что становились залом.
Пламя всё обглодало до самых костей,
ничего не осталось -
сколько бы я ни искала.

Мне не важно, куда он исчез.
Так было тысячекратно.
Прибился к другим бродягам -
шпильманам, скоморохам?
Не стоит меня жалеть –
мы, вроде бы, не женаты.

В том фургоне прошла эпоха.
Разве плохо
хотеть обратно?

Мне не важно, как имя её –
новой,
солнечной Коломбины.
Мне не важно, как руки её –
пахнут сахаром и жасмином.
Мне не хочется знать, как он –
(Боже мой, не прошло недели!) -
прикасается к ней,
светлея.

Я возвращаюсь на пепелище -
это форма тоски.
Заменитель пустых дорог.
Пеплом дышится легче.
Никто никого не ищет,
никто не желает встречи –
Пьеро?
Кто такой Пьеро?

Взгляните – вот это – крыша – как будто облита воском.
Тот пепел ещё недавно – огромное колесо.

Я всё позабыла:
его грустный голос,
вальс на искрящих досках
и чёртовы губы.

Чёртовы губы.

Всё.

11 октября, 2015