Звонко по асфальту цокают подковки

Звонко по асфальту цокают подковки.
Накопал я с милой семь мешков морковки.
Два из них мы съели, пили сок-водицу,
А один отправил дочери в столицу.

Крепкая, большая, сладкая морковка,
Соком налитая красная головка.
В погребе сидела, в темноте без света.
Кончились морозы — наступило лето.

Сбыть кому морковку у меня забота,
Чтобы не пропала вся моя работа.
Накормить рабочих пищею здоровой
Я договорился с заводской столовой.

Говорил я с Соней, Сонечкой Губерской,
Не подозревал, что сделка будет зверской.
И еще, конечно, говорил я с главной —
Очень симпатичной Ольгой Николавной.

Я привез морковку им на светлой «Ладе».
Только принимайте ее Бога ради.
На весы свалил всю под надзором Сони.
Кто бы догадался, сколько будет вони.

Хоботки морковки острые, как шило.
Обменять мешки мне Соня предложила.
Человек я твердый и закваски старой,
Я не стал меняться с нею мешкотарой.

Не теряя время, проявив сноровку,
Тут же пересыпал в их мешки морковку.
Бросив кости в кресло, при включенном свете
Подбивала бабки Соня в кабинете.

Кнопки нажимала, улыбалась мило.
Десять килограммов девка закрестила.
В потолок глядела и шептала душка:
— Я не виновата, это, мол, усушка.

Вот они — итоги трудового рвенья:
На две сотни тянут сладкие коренья.
Нет в столовой денег. В этом вся загвоздка.
Извертелась в кресле Соня, как двухвостка.

Говорит мне ах ты, говорит мне ух ты.
Есть на отоварку разные продукты.
Чтобы пламя жизни в теле не погасло,
Хочешь, бери сахар, можно даже масло.

А морковь завянет, ее очень много.
К качеству обедов мы подходим строго.
И предвидя эту будущую вялость,
Я, конечно, с веса сбрасываю малость.

На моей морковке Соня ручки грела.
Золотом сверкало лакомое тело.
А по коридору лодочкою плавно
Взад-вперед ходила Ольга Николавна.

Бесполезно спорить, им что в лоб, что по лбу.
Говорю я: «Соня, сыпьте сахар в торбу».
И она, плутовка, за труды и муки
Тридцать килограммов сунула мне в руки.

На родной столовой свет сошелся клином.
Лучше бы проехал я по магазинам.
И тогда за деньги от своей морковки
Я купил бы сахар в целой упаковке.

Пол-мешка взвалил я на свою горбушку.
Дайте мне скорее в руки колотушку.
Было бы потешно, было бы забавно,
Чтоб плясала с Соней Ольга Николавна.

И пошел с завода обделенный пахарь.
На спине тащил он белоснежный сахар.
Косточки скрипели, шелестела кожа,
Руки оттянула белая рогоша.

Вечером пришел я к своей милой Гале.
Спрашивает, что мне за морковку дали.
Отвечаю горько: «Мне взамен морковки
Сахара немного дали две плутовки».

Не ждала такого Галя поворота,
Отдавать морковь ей даром не охота.
Страсти накалились, прет на силу сила.
Ольги Николавны телефон спросила.

Восемнадцать точно, пять и, вроде, двойка.
Думал, отдохну, а тут головомойка.
Я пришел усталый, днем рубил граниты,
А теперь, вдобавок, и женою битый.

Рано утром солнце постучало в ставни.
Моя Галя звонит Ольге Николавне.
— «Отдавай морковку, нет меж нами лада.
Забирай свой сахар, мне его не надо».

Отвечает в трубку Ольга Николавна,
Что моя морковка кончилась недавно.
Нет ее на складе, след пропал на кухне,
Страсти поутихли и совсем потухли.

На путях-дорогах своего мытарства
От знакомых девок я не ждал коварства.
Обманула Соня, обманула славно.
Обманула ловко Ольга Николавна.

После этой сделки волею не волей
Не дружу я с Соней, не дружу я с Олей.
Мы бы жили дружно, если бы да кабы
Жизнь не отравляли деньги нам и бабы.

04.09.1998 г.