В небытии

Пока все идет хорошо. Даже очень. У меня солнечное настроение, меня заводит смех окружающих, смешки молодых мамаш в мою сторону, радостные улыбки детей с протянутыми ко мне ручками. Так. Стоп. Я где? В парке.
Алекс резко встал, от чего закружилась голова и повело в сторону. Он начинал припоминать, что произошло. Грусть, неизбывная, неутихающая сокрушала его тело, иссушало его глотку, распирало легкие, вонзилось клинком в саднящее сердце и проворачивалось там, больно и мучительно.
Ласковое солнышко, спасибо тебе, что пригреваешь мою изъеденную душу, мой тлен во плоти, спасибо, что жизненные соки меня еще не покинули. Наверное, это прекрасно.
Он отряхнулся и, не глядя, на зевак, смотрящих вслед ему удивленными глазами, удалился с места сцены.
Он шел и шел. Ноги его вели, руки приплясывали, голова уставилась в пространство, спина затвердела, туловище изогнулось, глаза болели от яркого света.
Проходя мимо церкви, он неожиданно встрепенулся, словно от сильного удара в грудь, от которого перехватило дыхание. Он не понимал что происходит, но эта тянущаяся боль, эта агония членов, эта мука в теле. Это был предел.
Вскинув руки, он беззвучно восклицал в небо. Его губы раскрылись внутреннему призыву исторгнуться в небытие. Уйти, сбежать от всего происходящего. Он не хотел верить, но надо было отрезветь.
Его рот открывался и закрывался, на шее напряженно вздулись вены, пальцы на руках что-то сжимали и выпускали, волосы откинуты назад, все тело, все туловище устремлено наверх, к небу, а талия изогнулась в призыве унять эти муки.
А потом… Наступила тишина.
Полное забытье. Словно он отдал последние силы, а теперь не представлял собой цветущую плоть, но был лишь тенью собственного тщеславия и напрасных надежд.
Он был и, в то же время, его словно не было.