Тим Дрейк

Ты пришёл один и уйдёшь один, и хотя зовут тебя «Мастер Тим», вряд ли имя поможет меж серых льдин отыскать единственный путь домой.
Воскресенье – в Готэме нету службы, и поскольку важно остаться нужным, по траве замёрзшей, по зимней стуже начинаешь пробежку до сто седьмой.
По ногам течёт нутряная сила, в голове так пусто, и в сердце стыло, вроде, было так же? Да точно, было, когда в землю тихо спускали гроб.
Ты им – мальчик-который-поехал-крышей, и пусть даже тебя здесь никто не слышит, зубы стиснув, лезешь упрямо выше. Как делишки, Робин? Что скажешь, Роб?
Для того, кто вырос быстрее прочих, ты едва ли тих и спокоен, впрочем, если всё ещё не загнулся в корчах, значит время жечь за собой мосты.
Если место занято – значит нужно повернуть к лесам от семьи, от дружбы, вороньё над городом кружит, кружит, красно-чёрный след – ну конечно, ты.
Бунтарей не ждёт терпкий вкус победы, и от них никто не отводит беды, что ты, мальчик, выбрось чужое кредо, тебя ждёт изгнание – что ж, беги.
Самый умный, спокойный, смотри в себя же, это не туман, это пух лебяжий, что как снег на ладонях, укрытых сажей – опадает хлопьями из глазниц.
Старший брат, отец – не нуждались больше, не с того ль дышать всё больней и горше, нет, смотри в себя, не кривись, не морщись. Собери ладонями соль с ресниц.
Если веры нет – значит быть реваншу, путь домой отчего-то уводит дальше, в подворотне крик – вот бы это банши, вот бы кто-то позволил пойти на смерть.
Самый взрослый, самый из них смышленый – как концепт победы овеществлённый, но – мальчишка в разуме воспалённом.
Умирать тебе запретил отец.