Часть II Кавказ

Каким образом, Михаил Булгаков,
Оказался на Кавказе,
Мы можем только предполагать..,
О своих похождениях, никому не рассказывал,
А Татьяну предупредил,
Чтобы язык, за зубами, умела держать…
И из допроса в ОГПУ,
22 сентября 1926 года,
Трудно что-либо понять…
На допросе он утверждал,
Что находился в Киеве
До конца августа 1919 года,
С августа 1919-го по февраль 1920 года,
На Кавказе, в Белой армии, служил.
В августе 1919-го, Киев,
В руках большевиков находился,
Значит, линию фронта - переходил…
В сентябре 1919 года,
Белые, Киев заняли,
А Михаил, получается, на Кавказе уже воевал..,
Белиберда какая-то происходит…
И в ОГПУ, об этом,  ничего не сказал…
Во первых, какая ему была необходимость,
На Кавказские горы бежать,
Если с белыми, в Киев,
Можно было войти и на Украине воевать…
Во вторых, юг Украины махновцы заняли,
А через них надо ещё пройти…
В третьих, от Киева до Кавказа-
Расстояние немалое,
Не на самолете же, ему сказали: «Лети!»
И зачем кому-то на Кавказе,
Срочно, военврач понадобился
И он, на самолете, к нему прилетел?
По мнению некоторых литературоведов,
Масонский след, в этом случае,
Сам о себе говорит..,
В это, конечно, трудно поверить,
Но и его нельзя отводить…
Во Владикавказе, Михаил был назначен
Начальником санитарного околотка,
3-го Терского казачьего полка,
Татьяну- телеграммой вызвал..,
Она, рискуя жизнью, в общем вагоне,
Через расположение махновцев проехала
И, через неделю, у него жила…
Жизнь во Владикавказе, как и в Киеве,
Довольно странной, в то время, была:
«Играла музыка, кафе работали,
Дамы расфуфыренными по улицам шли..,
Духи, одеколон, помада- были раскуплены,
Извозчики на шинах ездили,
По ночам, местные петлюровцы,
Чеченцы и ингуши, стреляли…
И с белыми дрались, как черти,
В эти непонятные дни…»
Так рассказывала, в своих записях, Татьяна,
Когда во Владикавказ прибыла…
Михаилу приходилось не только
В санитарном околотке работать,
Но и с перевязочным отрядом
Восставшие аулы покорять..,
Быть свидетелем боёв под Чечен-Аулом,
Попадать в окружение, горцев отбивать..,
Предполагаю, что и винтовку, в руках,
Приходилось держать…
Татьяна, всегда, рядом находилась,
Пока Начальство не издало приказ,
Запрещающий брать жён на задания,
Но  и дома сиднем не сидела
И старалась любую работу,
В околотке или в полку, выполнять.
Михаил, в сражении под Шали-Аулом,
В ноябре 1919 года, контузию получил
И после лечения на задания уже не ездил…
Об этом случае поведал
В дневниковой записи от 23.12.1924 года..,
А Татьяна, о контузии, никому не рассказывала,
Михаил ей, об этом,
Говорить запретил.
Предполагаю, что после лечения,
От воинской службы не был освобожден,
А находился в списках
3-го Терского казачьего полка,
К которому был прикреплен.
Во время лечения контузии,
От нечего делать,
Стал статьи и фельетоны писать
И в различные белогвардейские газеты посылать,
Язык у него литературный, острый
И их стали публиковать.
К сожалению, из ранних статей и фельетонов,
Только «Грядущие перспективы»
И «В кафе», до нас, дошли.
Оба произведения относились
К публицистике пропагандистского толка
И конъектурный характер имели они. 
Первый рассказ, написанный  на Кавказе,
«Данью восхищения»- назвал
И до нас не дошел…
Действие рассказа относится
К ноябрю 1917 года,
О реальном случае, произошедшим
С Варварой Михайловной и Николаем,
Во время Киевских ноябрьских боев.
Революцию и большевиков, Михаил ненавидел
И в своих рассказах, статьях, фельетонах,
К борьбе с большевиками, фактически, призывал,
Чтобы каждый мужчина,
Способный держать винтовку,
Россию, от большевиков, защищал…
Вошел в состав редколлегии
Ежедневной, беспартийной,
Литературно-художественной газеты «Кавказ».
Первый номер которой
15 февраля 1920 года вышел
И вот, как об этом случае,
Он сказал:
«Я пережил душевный перелом,
15 февраля 1920 года,
Когда медицину забросил
И литературе отдался, до конца…»
И, что удивительно,
Именно в эти дни, в Егорлыкском сражении,
Главная сила белых, казачья конница,
Не сумела Красной Армии противостоять
И Белая Армия Юга России,
Повсеместно, стала отступать…
Произошло это в те дни,
Когда Церковь Сретение отмечала,
23 февраля 1920 года,
Совпадение это или случайность,
Трудно сейчас понять…
Но именно в это,
Тяжелейшее для Белой армии, время,
Михаил Булгаков, на территорию литературы вышел
И по ней зашагал…
Первыми товарищами по работе, в газете, стали:
Юрий Слёзкин, Дмитрий Цензор
И сын журналиста А. Амфитеатрова, Владимир.
Наиболее известным, конечно,
Юрий Слёзкин являлся.,
Он давно себя проявил:
В 1915 году, вместе с Георгием Ивановым,
Литературный кружок «Медный всадник» создал,
В заседаниях которого, Осип Мандельштам,
Анна Ахматова (Горенко), Николай Гумилев,
Александр Грин, Лариса Рейснер,
Аркадий Аверченко…участвовали
И когда говорят, что Михаил Булгаков,
Фактически, продолжил путь
Писателей «Серебряного века»,
Это неправильно…
Да, многие писатели России,
В своих произведениях, поведали читателям
О тяжелых днях Революции, «Гражданской войны»…
И как пришлось страдать…
Но только Михаил Афанасьевич Булгаков,
Наиболее глубоко и точно,
Сумел этот страшный период времени,
Выпавший на долю России,
Осознать и в своих произведениях передать…
Все жизненные планы, Михаил Афанасьевич,
С Белым движением мыслил
И жизнь свою, при большевиках,
Даже и не представлял…
Был обречен бежать из России,
Как бежали герои  «Бега»:
Голубков, Хлудов, Чарнота, Серафима, Люська..,
Чтобы потом, возможно, в Россию вернуться
И жизнь свою,
В подвалах ОГПУ- потерять…
Случись его судьба таким образом,
Он достойное место,
В литературе Русского Зарубежья,
Сумел бы занять…
Возможно, и навсегда на Западе остался,
Как многие русские писатели..,
Но обстоятельства закрыли ему путь в Зарубежье,
О котором он будет,
Всю жизнь, вспоминать…
В начале весны 1920 года,
Перед тем, как Белая армия
Оставила Владикавказ,
Михаил заболел возвратным тифом
И не смог с полком отступать…
Больше всего на свете,
Он не мог Татьяне простить,
Не то, что она не слишком образована,
Недостаточно духовно развита,
А то, что не сумела его,
Больного тифом,
Вместе с отступающей Белой армией,
В обозе, до моря, сопровождать…
Первое время, после выздоровления,
Михаил боялся на улицу выходить:
Опознают, арестуют, расстреляют…
И страх, все время, сидел в груди…
Я уже сообщал, что 22.09.1926 года,
Его в ОГПУ допрашивали,
Следственные действия
Заместитель начальника 6-го отделения
КРО ОГПУ СССР, 24-летний
Семен Григорьевич Гендин проводил.
Предполагаю, что Михаилу было предложено
Честно, о своей службе у белых, рассказать,
А его дело, С. Гендин дальше не отправит,
В свой сейф положит
И будет там лежать…
Михаил, С. Гендину, честно, все рассказал:
Что литературным трудом
Начал заниматься с осени 1919 года,
В городе Владикавказе,
Мелкие рассказы и фельетоны
В белой прессе размещал,
В своих произведениях,
Критическое и неприязненное отношение
К Советской власти высказывал..,
С Освагом связан не был,
Предположений о работе в Осваге- не получал.
Его симпатии, всегда,
На стороне белых были..,
На отступление армии, с ужасом смотрел,
В момент прихода Красной Армии,
Болел возвратным тифом,
По выздоровлению, в учреждениях культуры
Советской власти, работал…
Так он, честно, о политических взглядах
И своей жизни,
Следователю С. Гендину- рассказал…
И что удивительно,
Если бы следователь С.Гендин,
Ход документам допроса дал,
Притом, что ОГПУ было настроено решительно
Против спектаклей пьесы «Дни Турбинных»,
Пьесы, романы, рассказы Михаила Булгакова
Век бы были не опубликованы,
А сам автор, в места,
Не столь отдаленные – попал…
Впоследствии, когда пьеса
В театрах и на подмостках шла,
Многие гадали,
Что с автором сделают в ОГПУ:
Посадят в «Бутырку»,
Вышлют в Надым, за границу
Или оставят в Москве,
Не смотря на такие дела?..
Осваг-осведомительно-агитационное
Отделение Белой Армии,
Учрежденное в 1918 году
Генералом М.Н. Алексеевым
И непосредственно подчинявшееся ему.
В Осваге работали многие известные
Писатели, журналисты, художники..,
Но состоял ли в его штате
Михаил Булгаков
Или внештатным сотрудником был,
Доподлинно неизвестно,
Но то, что его статьи и фельетоны
Были написаны в осваговской стилистике,
Это точно… вот тут и пойми…
В начале апреля 1920 года,
Михаил Булгаков на должность Заведующего
Литературной секцией Политотдела искусств,
Во Владикавказский ревком, попал
(Это Ю. Слезкин ему сделал)
И с небольшими речами, перед спектаклями,
Перед публикой - выступал.
В июне состоялась постановка
Пьесы «Самооборона»,
21 октября, премьера пьесы
«Братья Турбины», с большим успехом, прошла.
26 октября принял участие
В Пушкинском вечере,
Диспут перешел в суд над Пушкиным,
Булгаков выступил в защиты поэта
И, в итоге, должность свою -потерял…
В середине марта 1921 года,
Постановка пьесы «Парижские коммунары» прошла,
В начале мая- стал деканом
Театрального факультета
Горского народного художественного театра,
А 15 мая, постановка пьесы
«Сыновья муллы» - шла.
За год, 5-ть пьес написал,
Четыре, из них, на сценах шли,
Успех небывалый и более не повторится…
На периферии, эти пьесы успех имели,
А в столице, конечно бы, не пошли…
В общем, всё выглядело прекрасно,
За сценарий «Сыновья муллы»
100 тысяч рублей гонорара получил…
И случайно узнал,
Что начнется зачистка бывших белых,
Во Владикавказе, аналогичная той,
Что в Киеве, прошла…
Срочно достал разрешение на проезд в Грузию
И почему-то через Баку,
Поезд в Тифлис его умчал…
Татьяне передал,
Что, по приезду в Тифлис- вызовет
И 11 июня 1921 года, в 3 часа ночи,
В Тифлис отправилась она.
В гостинице «Пале-Рояль»-поселились:
«Гостиница хорошая, без клопов была…»-
Так, впоследствии, вспоминала…
Но работа не находилась,
Пьесы пристроить не удалось
И продав золотые обручальные кольца,
Заказанные в Киеве у ювелира Маршака,
С гравировками «Михаил Булгаков»
И «Татьяна Булгакова»,
В конце июня, в Батуми, переехала семья.
В Батуми комнату сняли,
Правда, с клопами оказалась она,
Целый месяц, безуспешно, работу искали,
Устали безумно, друг другу надоели,
Ещё немного и распалась бы семья…
Татьяна была уверена,
Что их отношения подошли к концу..,
Михаил мечтал о загранице,
Обещал, если у него получится,
Он, обязательно, вызовет жену…
Татьяна не верила,
Понимала, что в помеху превращается,
Обреченной чувствовала
И была готова ко всему…
Михаил решил отправить Татьяну,
Сначала в Киев, а затем в Москву,
Чтобы прозондировала почву
И в Москве и в Киеве…
И если отъезд за границу не получится..,
Знать, где лучше остановиться ему…
Последнюю семейную ценность,
Кожаный чемодан- продали
И в Одессу отправилась она…
В Одессе, при посадке на поезд,
Её, очень грамотно, обворовали,
И, с пустыми руками, в Киев,
Приехала одна…
Свекровь встретила холодно:
Ей была не нужна,
Брошенная сыном жена..,
Выделила Татьяне подушку
И, с этой подушкой, в Москву, отправилась она…
В общежитии мединститута поселилась,
На Малой Пироговской
И продажей семейных вещей- жила,
Вывезенных в Москву при переезде,
Из Вязьмы в Киев
И, на вырученные деньги, существовала тогда…
Покинуть пределы Отечества
Михаилу не удалось..,
Деньги закончились, пьесы не принимались,
Укрывшись шинелью, у моря, ночевал
И на пароход, бесплатно, не попал…
Попытался проникнуть зайцем,
Его обнаружили,
То ли в трюме, то ли наверху…
В общем, никуда не уехал
И проводил дни и ночи,
Голодным, на морском берегу…
Единственное своё богатство- шинель,
На базаре продал
И на вырученные деньги-
В Киев поспешил.
Как добирался до Киева, мы не знаем..,
В середине сентября, в Киеве, появился
И неделю у матери жил…
28 сентября 1921 года, в Москву выехал
И трудно путь его проходил…
Не знаю, почему Варвара Михайловна,
Так с Михаилом и Татьяной обошлась…
Денег, на всю дорогу,
У Михаила не было,
Их только до Воронежа хватило…
И он, по шпалам,
От Воронежа до Москвы- шагал…
Через неделю, в Москве появился,
Татьяну не застал, на базаре была…
Пришла с базара, Михаила увидела,
Радости от встречи- не испытала..,
Все перегорело…
И была готова жить одна…
Они еще три года прожили вместе,
Но, об этом, будет рассказано в следующей части
Поэмы о Михаиле Булгакове
И она ждет, уважаемые Читатели,
Вас, впереди…