Тёплое и пушистое

Усталая учительница то ли французского, то ли английского,
Удачно купившая три с половиной килограмма хека,
Неожиданно повстречала... не так, чтоб уж очень близкого,
Но всё же в достаточной мере знакомого человека.

Чтобы – ей, закаленной в вопросах дидактики,
И в крутом горниле педагогической практики
Непосредственно варившейся немало лет –
Вдруг растеряться, вдруг побледнеть и – нате-ка:
(Господи!) – вспыхнуть как маков цвет...

Словно солнечный зайчик из туманной юности
Чудом протиснулся через года
И высветил какие-то пустяки да глупости,
Которых, может быть, и не было никогда.

Ах, да!.. И окунувшись в какую-то звёздную муку,
Вспоминала... Нет – помнила. И уже не замечала,
Как хозяйственная сумка оттягивает руку...
И кивала. И улыбалась. И что-то отвечала.

Значит, "пепел времени" не всё засыпал?
И сколько же это прошло? – Сто лет... –
Как июльской ночью кому-то выпал
Непоправимейший из всех ответ...

"Нет..." – и не напахнуло ни затхлым, ни старым.
"Нет..." – и юную голову закружив,
По каким-то невидимым капиллярам,
По каким-то сообщающимся каналам души

Нежность передавалась – облачками укутала,
Атомами печали серебряно обволокла
И, словно под невидимым мерцающим куполом,
Клюнулась в сердце и проросла...

...И что-то говорилось по мере вежливости,
А что – расспроси, и самой неведомо.
...Впрочем, корпускулярная теория нежности
Нами до конца ещё не исследована.

...И шла сквозь город, словно заново перелистывая
Июли памятные, скрипучие декабри.
И что-то тёплое-тёплое и как бы даже пушистое
Щекотало притихшее сердце и улыбалось внутри.

...И много после: как бы волна случайная
Прихлынет и оставит подобие мерцающего следа
О том, что недавно случилось нечто необычайное
И вроде бы даже праздничное... Ах, да!..

И, кажется, что-то ещё потом приснилось,
Где что-то праздничное едва-едва не сбылось.
А после – успокоилось всё. Забылось.
Благополучно изгладилось... И всё обошлось.