Арья

У девчонки большое сердце,
меч-игла за ее спиной.
Отмахнувшись рукой от смерти,
она просто идет домой

в Винтерфелл  – там же Бран и Рикон,
там не холоден белый снег.
Она хрупкая только с виду,
а внутри – стали жесткий блеск.

И не хочешь, а станешь взрослой,
если рядом с тобой война.
Бесконечно продлится осень,
и не выпить ее до дна.

С каждым шагом …не ближе к дому
[Винтерфелла бледнеет тень],
и считает, впадая в дрему:
Щекотун, Пёс, сир Илин Пейн.

Она Старого молит Бога:
Помоги  же друзей спасти.
И не выбрать уже дорогу –
все  в  Браавос ведут пути.

Запах моря и свежих устриц,
крики пьяных внутри таверн.
Как же ей без лица не жутко
в говорящем безмолвьи стен?

Эта девочка – стылый Север
среди южных горящих звезд.
Она помнит лиловый клевер,
Богорощи  ветвей нахлест.

И, ослепнув, все еще помнит
шерсть Нимерии под рукой
и отца тихий, теплый голос…
Он зовет ее вновь домой.

Волчью поступь никак не спрятать.
Ни безликость, ни пустота
не заставят заплакать Старков.
Никого.
Ни за что.
Никогда.