Хайтэг. Часть 1

Что смотришь путник?  Да, стара Хайтэг.
Так длился долго мой таежный век,
что я сама забыла этот срок...

Когда я родилася - на восток, еще ходили
шумные стада оленей диких.
И спала беда, в глубоких норах
Великан горы.
Средь злобных духов,
ждя своей поры.

Отец нам часто говорил про то.

- Чтобы тревожить их не смел ни кто.
Не словом громким не молитвой злой.

И в туесок наливши мед лесной,-
нас отправлял к шаману - на поклон.

Чтоб дар приняв,- читал молитвы он.
Прося у неба защитить детей.


Хоть редко, но спускался до людей
и сам шаман. Садился у огня.
Грел кости старые - сырую ночь виня.
И щурил - слеповатые глаза.

Ладонью старческой в бессилие грозя,
свирепым комарам.

Он говорил о прошлых временах.
О тех кто жил в них........

Тут с рукой на взмах, забилась в кашле - старая Хайтэг.
Придя в себя - придвинулась к костру.

Тихонько - ветер шевелил листву,
- пластая дым ленивый по кустам.

Момент поймавши, я слегка привстал.
Чтоб стукнуть палкой по седым углям
и пепел сбить с полена одного.

- Не зли огонь... Не обижай его!
 
Хайтэг сказала - дела моего, прервавши - пыл.

Когда - не знаешь, расскажу про быль,
случившуюся в прежние года.

- На стойбище одно - пришла беда.
Тот год особенно для Уличей был - лих.
Исчезла дичь. И рыбы ход затих.
И голод выполз - страхом холодя.

Охотники решили - Не найдя добычи здесь,
пойти в соседний край.
Там - по рассказам, был таежный рай.
С не тронутым, не пуганным - зверьем.

Решили так.
И тем же самым днем - ушли.
Оставив женщин и детей,
ждать в поселении от них - вестей.


А в крайнем чуме, мать с дитем - жила.
И как бывает часто -
обожгла от очага - искра, младенцу - руку.
А страх - к тому, усилил боли - муку.
 Ребенок в крик.

Разгневанная мать- лицом к огню,
и ну его ругать.
Схватив - топор, рубила в гневе - пламя.
А после - чтоб огонь больнее - ранить.
Ведром воды - залила свой очаг.

Как дело сотворилось - гнев - утих.
Но холод ночи не на шутку лих.
Вновь плачет замерзающий дитя.
Мать снова испугалась не шутя.

И попыталась растопить очаг.
Но как не билась.
 Пламени ни как
не удавалось ей зажечь - той ночью.

А холод лют. Терпеть уже нет мочи.

Она в соседний чум - огня просить.
Но стоило кому то пригласить к себе ее,
как гас огонь и там.

И скоро по селению - беда всеобщая.
Ни где, не жил - огонь.

К знахарке - Люди потеряв - покой пришли просить.
 Беда и есть беда.
Та не смотря на многие года,
До чума первого - отправилась.
 И видит.
Что на углях погасших, да в обиде - сидит старушка
 в огненных мехах.

С почтением к ней знахарка обратилась.
- Огня хозяйка... В чем же провинились
в селение - женщины, да с малыми детьми..
что скрыла ты от них - покровом тьмы
и холода, огонь для жизни важный?
 
Та ей ответила.

- Та женщина, за сажу - ее дитя ожегшую,
меня - рубила топором в беде виня.
И злую нанесла огню обиду.
А после - я водой была залита.
- И не просите! Всем не дам огня!

Явился дух отчаинья - в селение.
Молчали - в страхе, замерзая - семьи.
Но делать не чего. Знахарка просит вновь.

- Огня - хозяйка... . Дай свою любовь?

Прости и пощади детишек малых.
Нас - матерей... и молодых и старых.

Просила долго. - словом да слезами.
Пока старушка в углях - не сказала
 
- Зажгу огонь.
 Но пусть взамен подарят,
мне сына женщины - обидевшей меня!

Крепчал в тайге мороз к исходу дня.
Не погибать же?
 Так и согласились.
Хозяйка пламени взвилась, схватила сына -
у бедной матери.
И унеслася - проч.

Такой ценой зажегся в эту ночь.
По очагам огонь у бедных женщин.
И так была наказана - по сердцу.
Та - неразумная, рубившая - огонь.

Хайтег - умолкла, проживая боль
в своем рассказе - матери несчастной.
И я молчал.
 Пусть внешне - безучастный.
Но волновалась повестью - душа.