Мееедь!!!

ХЭ был зеркальным отражением ЭХа. Это значит, он жил в зеркале и часами пялился в комнату. В комнате иногда что-то происходило, но часто не происходило ничего. Поэтому пялиться было довольно скучно. Когда на зеркале собиралась пыль, ХЭ скорябывал на ней пальцем странные слова. На самом деле, они были самые обычные, просто в другую сторону, на зеркальном языке. На зеркальном языке часто вскакивал типун. Нупит- так его звали. Нупит был очень благородным и добрым человеком; иногда он пытался казаться злым, но тогда друзья говорили ему жалобным голосом "Нууууу, Пиииит!"- и он бежал мигом исполнять их просьбу. Однако, на языке не так уж много друзей, разве что мухи, иногда залетающие в открытый рот. Поэтому и Нупиту жилось довольно скучно без бега за просьбами. Поэтому он просто бегал кругами по утрам, чем доставлял своему хозяину невыносимые страдания. ХЭ плакал и кричал из зеркала по утрам. А ЭХ спокойно дрых и ничего не слышал. И Типун на языке ЭХа вообще никак себя не вел. Он вообще существовал только в мыслях ХЭ. В мыслях ХЭ существовал целый мир. Мир наоборот. Рим-вечный город. В Риме жизнь кипела и текла, как масло из сковородки. Как вода из решета, как яичница, как расплавленные метафизические часы на полотнах Сальвадора Дали... "Не яичница! не яичница!!!"- закричал сквозь слезы ХЭ, и жизнь в Риме приостановилась. Желтый, как яичница, светофор загорелся. На светофор приземлилась Синичка и громко запела. "Тшшшш!"-закричали со всех сторон приостановившиеся римляне. Им было очень интересно, что загорится следом за желтым. Потому что они были настолько древними римлянами, что строили всегда прямые дороги безо всяких светофоров, и без разметки, и без машин. Только вот Синичка никак не могла замолчать, и светофор становился только желтее от страха...или от гепатита... Гепатит зеленым не бывает. Зеленой бывает только гангрена. А зеленых сережек много не бывает. Сережа Зеленый тоже так подумал и решил клонироваться. Он клонировался разок, но его клон быстро научился думать самостоятельно и пошел клонироваться в другую лабораторию. "Мой клон мужик,"- не без гордости подумал Сережа. И пошел вслед за ним, так как сам был почти баба. Потому что почти бабы не могут выбрать, куда ходить, самостоятельно. Шел он за клоном, шел, а потом как упадет. На ровном месте. Место сразу скривилось от боли и отвращения. И римляне заорали от возмущения, потому что это место было их дорогой. Они так орали, что переорали даже ХЭ. Даже ЭХ услышал их и проснулся. "Наконец-то!"- подумал ХЭ. "!от-ценокаН" написал он на пыльном стекле. ЭХ испуганно поглядел в окно. Но в окне не было ничего необычного. И нашел толстый слой пыли со странными письменами. Он жутко перепугался еще раз, а потом и в третий раз для профилактики. Он так напугался за эти три раза, что вообще разучился и больше никогда не пугался. "Эх, если бы я еще и ругаться разучился"- думал он, пока обезображенный болью и криками римлян ХЭ ломился в стекло. Но стекло не ломалось, а ЭХ еще и ругаться стал, тоже для профилактики. Тогда ХЭ написал на стекле матерные слова. "***", "###", "%%%"- внезапно увидел ЭХ. Он увидел так внезапно, что у него загорелись глаза. "Пожар!"закричал он. "Ражоп!"- закричали зазеркальные римляне. "Рукожоп!"- закричал препод по композиции. Светофор покраснел. Потрясенные римляне перестали орать. Синичка злобно захохотала. Ее хохот, как раскат грома, потряс весь замерший Рим. Зеркало ЭХа потрескалось. "Эй, хватит мебель портить!"- рассердился он. И засунул в трещину кулак. ХЭ ужасно перепугался. И хотел написать еще матерных слов, но писать было не на чем, ибо пыль вся слетела, а кое-где слетело и стекло. Поэтому он хотел сказать устно все, что думал и открыл рот, но внезапно из его рта вывалился Нупит. Нупит был такой большой и страшный, что ЭХ невольно отшатнулся от зеркала...невольно принес гвозди, доски и молоток, невольно заколотил зеркало, невольно вышел из своей квартиры и поджег ее. Нехотя загорелась квартира. Лениво заорали соседи, квартиры которых тоже нехотя случайно загорелись. Так нехотя, вразвалочку, соседи покидали свои квартиры, захватывая между делом заспанные документы. Документы не хотели вылазить из теплых углов и вяло пытались спрятаться. Но соседи, хоть и нехотя, выковыривали их из шкафов и тумбочек. И документы смирялись с неизбежностью. Прыгали языки пламени. Чернели там и морщились. "Беее. Меее."- откуда-то бежали огненные козы и бараны. Бараны бежали вправо, а козы- влево, так уж заведено. Но и те и другие почему-то попадали в пекло. Пекло было им по нраву. Главным образом потому, что туда в горящем доме просто прийти. Так как стада эти были домашние, они умели ходить только по дому. Они ходили в тапочках и постоянно что-то жевали. Они жевали газеты по утрам и сентиментальные романы по вечерам. А когда хотелось отдохнуть челюстями, смотрели телевизор. В телевизоре больше ничего не было потому, что он напрочь обгорел. Да и газеты с романами пострадали. Козы дохнут. И бараны. И барабаны не стучат. Только трубы не сгорели. Потому, что МЕЕЕЕДЬ!!!!!!