В театральной библиотеке. Бродский и люстры

Камеры по Оруэллу на фоне,
В лоне картин,
пламя люстры
театральной библиотеки.
Сияет густо
В картотеке книг.
Прямой эфир.

Бесплатный сыр не только
В мышеловке, но и в умах
Людей ловко рисует очертания
Халявы, мирской отравы
Очередей.

Музыкальной октавы чертей.
Наши нравы уже не те:
Уже нравы, шире потребности
Ленности, бледности, голода, -
Всё ерунда: лишь бы жива
Была, лишь бы одета была
В слова.

Только раздета была душа
Пред Богом впредь и на века,
Река на Набережной Фонтанки
В огранке алмазного сияния
Струится. Она легка, будто
Птица.

Читаю Бродского,
Как оказалось, в данность,
Перенимаю его стиль,
Рифмуя иностранщину с русичем.
Разжигаю огонь свечи,
Свети сквозь фитиль ламп
Наш стиль един, один,
Достигший вершин, аршин
И ритм четыре четверти,
Не верти персты на пути,
Найди мечты наши старше.

Минуя дороги против системы санкций,
Жестоки с группой абстракций,
чей статус вертал,
Чей статус некий резон
Снова дал.
Готова разуверить,
Стремглав, и глав данного
Государства-странства.

Это логично перенимать стиль в быль,
поскольку Бродский оказал
на меня своё влияние!
Бродский настал во всём внимании.

Умей замечать знаки судьбы
и верь своей интуиции,
Духовной инквизиции:
своему внутреннему голосу,
Весящему на волосе от потерь

Просто верь:
Сверхзадача "как бы",
Творческое действо.
Будь на Вы с незнакомыми:
Они знают, что нужно для божества:
добрые, жесткие, злые слова.

В имени том сонм снов и основ
Становления. Бдения Бродского.
Великого поэта.
В смутную эпоху эту.