28 стихов про осень

***

 Наступит осень — праздник разноцветья -
 образчик смерти, красной на миру.
 О это третье испытанье — медью
 древесных труб, поющих на ветру!

 Огонь, вода и медь в одном флаконе -
 коктейль осенних поднебесных струй.
 Прощание в вагоне — взмах ладони,
 летящих листьев влажный поцелуй.

 Смотреть, как красят серую безликость
 цветные кисти уличных гирлянд, 
 и проступает в листьях, словно в лицах,
 зарытый в землю дерева талант.


***

 А небо беременно радугой,
 лежит на верхушках леса.
 Губами ловлю, как патоку,
 последнюю ласку лета. 

 Зелёное братство сосновое,
 берёзово-белое царство, -
 о древнее, вечно новое,
 единственное лекарство! 

 Лишь ты не обманешь доверия,
 не ведая собственной власти.
 К деревьям — моим поверенным -
 спешу нашептаться всласть я. 

 Зелёное, жёлтое, алое
 в прощальном кружит карнавале.
 Недаром когда-то ангелы
 вас кронами короновали. 

 Ах, лето, мой рай потерянный...
 Прощай, колдовство факира!
 И ветер суровый, северный
 холодной взмахнёт секирой. 

 Но вновь зарубцуются раны те,
 и всё будет, как вначале...
 Я ваша сестра по радости,
 по кротости и печали. 

 Не все ещё корни вырваны
 из прошлого в жизни новой.
 О сердце! Ещё не вырублен
 твой розовый сад вишнёвый!


***

 Последние взгляды лета
 ловлю влюблённо.
 Сыграет мне флейта леса
 ноктюрн зелёный. 

 Пока ещё холод редок,
 но блёкнут краски.
 Скажите же напоследок
 хоть слово ласки.


***

 Осень в душе и очки на носу -
 я их давно уж по жизни несу.
 Что ещё к этому могут добавить
 морось и темень в девятом часу? 

 Всё-таки лета ушедшего жаль.
 Мёртвые листья уносятся вдаль.
 Катятся годы и хмурятся своды,
 и умножают печаль на печаль.


***

Словно заначку зарою в душе
этого лета излишки.
Горечь они подсластят как драже
или «на севере мишки».

Их по карманам запрячу
и до весны не заплачу.


***

 Осенний лист упал, целуя землю.
 Деревьев целомудренный стриптиз...
 И все мы занимаемся не тем ли,
 в какие мы одежды ни рядись? 

 Я изучаю ремесло печали,
 её азы читаю по складам,
 усваиваю медленно детали
 того, что неподвластно холодам. 

 Того, что неспособны опровергнуть
 хорал ветров и реквием дождя.
 Того, что учит: если очень скверно,
 ты улыбнись, навеки уходя. 

 Я приглашаю вас на жёлтый танец,
 прощальный вальс в безлиственной тиши.
 И не пугайтесь, если вам предстанет
 во всей красе скелет моей души.


***

Дождинки ударялись оземь,
всё заштриховывая вкось.
Со мной осталась только осень,
как плач о том, что не сбылось.

Уже не ждём, уже не просим,
и боль не так уже остра.
Ну что ты, я не плачу вовсе.
То осень, дым её костра.



***

Сердца деревьев устилают землю,
собою укрывая тротуар.
Никто не замечает, не приемлет
их щедрый, невостребованный дар.

Они хрустят под нашими ногами.
Сгребает дворник их в ненужный ком.
И рыжее безжалостное пламя
их слижет равнодушным языком.

Вот так и вы отклоните, зевая,
стихов моих пылающий угар.
Кому сейчас нужна душа живая?
Пустячный, нерентабельный товар.


***

 День облетевшей листвы,
 мельком оброненных фраз.
 Лес, не покрыв головы,
 нам предстаёт без прикрас.

 Стало деревьям легко.
 Ветер надежды унёс.
 До февраля далеко.
 Нет ни чернил и ни слёз.



***

Мы ждём перемен...
                В. Цой

Скоропостижно клёны облетают,
качая непокрытой головой,
и листьев треугольники витают,
как похоронки Третьей Мировой.

Не надо перемен, уже не надо, -
ни скоростей, ни лживых новостей,
масс медиа и телеклоунады,
навязчивей непрошенных гостей.

Замолкните, уймите, обезбольте
то, что ещё колотится в груди!
С эпохой в ногу? Нет уже, увольте.
У нас давно с ней разные пути.

Эпоха фарса, блёсткая наружно
и выжженно-бездушная внутри,
когда всё можно и ничто не нужно,
когда никто не нужен, хоть умри.

Но есть же мир живой и неказённый,
где радуются солнцу и весне.
Таращатся невинные глазёнки
цветов, что не слыхали о войне.

И я иду средь прочих невеликих,
тропинками исхоженных орбит,
улыбки собирая как улики
того, что мир не умер, не убит.


***

Чистая, наивная погода,
словно водит детский карандаш.
Это Бог душе послал в угоду
в мире пагуб, выгод и продаж.

Дружный дождик прыгает по лужам,
город светел, свежестью дыша.
Беззащитно, тщетно, неуклюже
к небу прорывается душа.


***

 Я гадаю на листьях каштана, влетевших в балкон:
 любит или не любит — тот, кто ещё не знаком...
 Я хочу, чтоб любили, я листья сдуваю с руки.
 Мне обнять целый мир так легко поутру и с руки.

 И воздушные те поцелуи я сверху вам шлю:
 эй, прохожие, гляньте, я здесь, я дышу и люблю.
 Пусть они разобьются, пусть втопчутся в грязь или в кровь,
 но в остатке сухом всё равно остаётся любовь.


***

 Листва заметно поредела.
 Седая осень на носу.
 Вон паутинка полетела...
 А как бы я ещё хотела,
 не чуя ног, на голо тело
 в зелёном погулять лесу!

 Не впрок мне взрослые уроки:
 взмахну руками —полечу!
 Хочу забыть года и сроки,
 брести, не разобрав дороги,
 и примерять чужие строки
 со вздохом, что не по плечу.

 Плоды устало бьются оземь,
 прохлады близко торжество...
 И хочется сказать мне очень:
 не наступай подольше, осень,
 на то, о чём лишь Бога просим,
 на то, чем сердцем плодоносим,
 на песни горла моего!


***

 О концерт листопада, листопадный спектакль!
 Я брожу до упаду, попадая не в такт
 этой азбуке музык, попурри из надежд,
 изнывая от груза башмаков и одежд.

 Смесь фантазии с былью, холодка и огня, -
 листопадные крылья, унесите меня
 вихрем лёгкого танца далеко-далеко,
 где улыбки багрянца пьют небес молоко. 


***

 Осень, осень, розовое небо!
 Твой закат надрывен и багрян.
 Всё бледней, грустней улыбка Феба
 в обрамленье охры октября. 

 Осень, осень, музыка прощанья...
 Твоя ласка, нежно-холодна,
 растворилась в воздухе печально,
 птичьим клином клича из окна. 

 Осень, осень, золотое сердце!
 Холодок ладоней на виски.
 Отвори в свои чертоги дверцу,
 разожми тиски моей тоски. 

 Осень, осень, ранние морозы.
 Поцелуи, тронутые льдом.
 И деревья гнутся, как вопросы.
 Но ответ узнаешь лишь потом.


***

 О выводи меня, Нездешнее,
 в чарующую флейту дуя,
 из повседневного, кромешного
 в мир праздника и поцелуя.

 Как радугою в небо вхожее,
 как звёзд ночное поголовье,
 на наши речи непохожее
 и не нуждавшееся в слове...

 О музыка листа упавшего,
 о эти дивные длинноты
 аккорда, душу всю отдавшего
 за  эту маленькую ноту!

 Ты не приснился, ты всё тут ещё,
 они по-прежнему со мною, -
 воспоминания о будущем,
 переодетые в лесное...

 От туч, нахмуренных опасливо,
 от снов злопамятных — подальше,
 и непрерывно будешь счастлива,
 одета в музыку без фальши,

 от постоянного сопутствия
 обдутых жизней, снятых с полок,
 от постоянного присутствия
 мечты, застрявшей как осколок.

 Изъять -  останется зияние,
 норой безрадостной, безвестной.
 Пусть лучше танец и сияние,
 душекружение над бездной!



***

 Листья падают – жёлтые, бурые, красные – разные.
 Все когда-нибудь мы остаёмся на свете одни.
 Одиночества можно бояться, а можно и праздновать.
 Я иду на свиданье с тобою, как в давние дни. 

 Я иду на свиданье с собою – далёкою, прошлою.
 Вон за тем поворотом... туда... и ещё завернуть...
 И хрустит под подошвами пёстрое кружево-крошево,
 как обломки надежд и всего, что уже не вернуть. 

 Не встречается мне. Не прощается. Не укрощается.
 В чёрном небе луна прочитается буквою «О».
 Не живётся, а только к тебе без конца возвращается.
 Одиночество. Отчество. О, ничего, ничего...


***

 Нa деревьях осенний румянец.
 (Даже гибель красна на миру).
 Мимо бомжей, собачников, пьяниц
 я привычно иду поутру. 

 Мимо бара «Усталая лошадь»,
 как аллеи ведёт колея,
 и привычная мысль меня гложет:
 эта лошадь усталая – я. 

 Я иду наудачу, без цели,
 натыкаясь на ямы и пни,
 мимо рощ, что уже отгорели,
 как далёкие юные дни, 

 мимо кружек, где плещется зелье,
 что, смеясь, распивает братва,
 мимо славы, удачи, везенья,
 мимо жизни, любви и родства. 

 Ничего в этом мире не знача
 и маяча на дольнем пути,
 я не знаю, как можно иначе
 по земле и по жизни идти. 

 То спускаясь в душевные шахты,
 то взмывая до самых верхов,
 различая в тумане ландшафты
 и небесные звуки стихов. 

 Я иду сквозь угасшее лето,
 а навстречу – по душу мою –
 две старухи: вручают буклеты
 с обещанием жизни в раю.
 

***

 А на пороге осень -
 трефовая, бубновая...
 Бросает карты в просинь -
 на жизнь гадает новую. 

 А может, то не карты,
 а золото монет,
 то, что в огне азарта
 готова свесть на нет? 

 Что лето накопило,
 собрав в одной горсти,
 вмиг в горечи распыла
 всё по ветру пустив? 

 А может, и не деньги,
 а что ценнее клада,
 и что ей, словно Стеньке,
 швырнуть в пучину надо? 

 А может, то листовки
 с призывом жечь и рушить,
 стволы дерев — винтовки,
 разделанные туши... 

 Мне осень ворожила,
 учила меня вздорному:
 разбрасываться жизнью
 на все четыре стороны.


***

 Мокрая осень
 стучится в окно.
 Золото с охрой
 облезли давно.

 Слышится тонко:
 «Пусти, обогрей!»
 Осень с котомкой
 стоит у дверей.

 Пусто в котомке,
 дыряво бельё.
 Где же, мотовка,
 богатство твоё?

 Осень-растратчица,
 где же твой дом?
 Плачется, плачется
 ей за окном...


***

 Я осень люблю и в природе, и в людях,
 когда успокоятся жаркие страсти,
 когда никого не ревнуют, не судят,
 и яркое солнце глаза уж не застит. 

 На кроткие лица гляжу умилённо,
 их юными, дерзкими, детскими помня.
 А жёлтые листья красивей зелёных,
 и лунная ночь поэтичнее полдня. 


***

 Пальцы дождя подбирают мелодию
 к детству, к далёкой весне.
 Где-то её уже слышала вроде я
 в давнем растаявшем сне...

 Капли как пальцы стучат осторожные:
 «Можно ли в душу войти?»
 Шепчут в слезах мне кусты придорожные:
 «Мы умирать не хотим...».

 Люди снуют между автомобилями,
 светится в лужах вода
 и озаряет всё то, что любили мы,
 что унесём в навсегда.

 Глупая девочка в стареньких ботиках,
 руки навстречу вразлёт...
 Дружество леса, дождинок и зонтиков,
 музыка жизнь напролёт.


***

  А у нашей любви поседели виски и ресницы...
  Тридцать лет уж минуло, а кажется, будто вчера.
  Мой немой визави - хладнокровный ноябрь бледнолицый
  сквозь окно наблюдает за утренним бегом пера.

  Сумасбродной весне до него как-то не было дела.
  Лето — слишком лениво, ему не до этих морок.
  А зима недоступна за рамою заледенелой.
  Лишь прозрачная осень читает меня между строк.

  Только ей, многомудрой, про жизнь и любовь интересно...
  Только ей лишь известно, что будет с тобой и со мной.
  Я немножко умру, а потом понемногу воскресну.
  И мы встретимся снова какой-нибудь новой весной.



* * *

 Увядая, облетая,
 листьев кружится метель.
 Золотая, золотая,
 золотая канитель. 

 Я нисколько не тоскую,
 не устану я смотреть
 на красивую такую
 листьев золотую смерть. 

 Осени конец летальный…
 Как бы, прежде чем умру –
 научиться этой тайне
 красной смерти на миру.


***

Жизнь для меня давно уже вне тел,
наполнена не плотью и не кровью.
Мир как осенний тополь облетел,
иль как воздушный шарик улетел,
но зацепился ниткою за кровлю.

И всё сейчас висит на волоске,
завися лишь от ветреного мига -
взлетит ли он, растаяв вдалеке,
иль будет биться жилкой на виске,
растягивая жизненное иго.

Всю душу уместить в свою тетрадь,
по-русски жить, исчезнуть по-английски,
воздушный шарик отпустив летать,
оставив лист осенний трепетать
взамен прощальной маленькой записки.


***

 И нависло звёздною улыбкой,
 дымчатой, игольчатой и зыбкой,
 надо мною прошлое моё.
 Птичьим кликом оглашая дали,
 нажимая враз на все педали,
 бытиё ушло в небытиё. 

 Время листопада, звездопада.
 Ропщет роща посреди распада,
 но ветра берут её в кольцо.
 Я стою одна как на ладони,
 больше не спасаясь от погони,
 подставляя холоду лицо.


***

 Когда наступает осень –
 тепла отступает власть.
 – Как жизнь? – при встрече он спросит.
  – Спасибо. Не задалась. 

 Как стук отдалённой трости –
 всё ближе грома стихий.
 – Как жизнь? – однажды Он спросит. –
 И я предъявлю стихи.


 ***

 Какая-то тихая тайна
 незыблемо дремлет в груди.
 Я знаю, что всё не случайно.
 Я верю, что всё впереди.

 Бреду по осенней аллее.
 Деревья цветные, как сны....
 И солнечный зайчик милее
 холодного сердца луны.

 Прощайте, прощайте, прощайте...
 Я вам навсегда улыбнусь.
 Бросаю монетку на счастье -
 вдруг в будущей жизни вернусь?