Немеет темень, красен стяг...

Немеет темень, красен стяг,
рука Христа, глава Дракона,
и благодатна сень закона,
и грозен червь грызёт плод грёз
во чреве вечности лиловой,
что переварит всех и всяк.

О Сатана, остановись!
осатаней, Господь Абрама!
и ты, Мамврийская дубрава,
неложно предо мной явись.

Пусть трое странников - их высь
извергла из себя на время -
здесь отдохнут, отставив бремя
своё и ношу отложив,
не торопясь сыграют в вист -

четвёртым будет Авраам,
его на то Мелхиседек,
первосвятитель, царь Содомский,
благословил - он будто мавр
и временами сам не свой:
в ночи не виден, будто нет
его, и дело сделав,
он удалится на покой.
 
То Москвабад иль Монсальват
в сияньи гроз на горизонте,
где горицвет раскроет зонтик,
чтоб не промокнуть под дождём,
и радужный ковчег в горах
к отрогам не спеша пристанет,
где Пиренейская София
Прирейнской песнью Лорелеи
в Тартар низводит Арарат.

То Гренланд или Негрланд?
чекист наш - нехристь или Che Christ?
кичиться поздно уж, Chiquita,
бананом спелой диктатуры.
Венец из бороды Кончиты
и апельсин Эстремадуры,
давно уж ставший ананасом,
на дно уводят хищно нас
в давящий ад увядших Анд