Чем хуже...

Чем хуже здоровье, тем лучше стихи.
Пропели четвёртые уж петухи.
Стихи мои - дрянь, ведь здоров я, как бык.
Молиться хорошим стихам не привык.
Нередко, хотя, их читаю, порой.
Стою за таланты песочной горой.
Мне гении ближе, стихов их скала
На верную мысль только что навела:
Чем лучше здоровье, тем глубже стихи.
Из рыбы словесной не сваришь ухи,
И хлебом стихов не накормишь народ.
Чем лучше стихи, тем спелей сердца плод.
Но падает рано в Эдема траву,
И лучшие люди народа ревут.
А худшим, как прежде, увы, всё равно,
И Пушкин для них -- не Поэт, а бревно.
И овощ обычный для них Пастернак.
Не сборник стихов, а банальный дензнак -
Их светоч. Коль евро ты любишь -- еврей.
А рубль почитаешь, то гиперборей!
Чем дырчатей твой исхудавший карман,
Тем больше поэт ты, богатство -- обман.
Духовной поэты бегут нищеты,
Коль духом ты нищ, то блаженство - понты.
А, если богат, значит, Богу ты брат,
О, алчущий правды, блаженство -- пират.
И догма любая -- корсар во плоти.
Уверовал в Бога, свободой плати!
Лишь тот, кто не в е р и т, свободен вполне,
И платит за это на небе вдвойне.
Жизнь вечную Смерти отдал под залог
Придуманный бесом таинственный Бог.
Бог - сам человек, чьё здоровье - тюрьма
Для вечной души, не сошедшей с ума.
Я Богу не в е р ю, Он верит в меня,
Я - Искра Его Золотого Огня.
Он - Пламень Извечный в поэтской груди,
Что бычьим здоровьем меня наградил.
Но сердце лукаво, так Он говорит,
Когда от стыда за Творенье горит.
Однажды Господь восскорбел в небеси
За то, что Его я рождать не просил
Меня в этом теле, с лукавой душой.
Я -- Дух бестелесный и мне хорошо,
Когда я болею, то сердце растёт.
Стихи для народа -- вода, мёд и йод.
Живая вода, мёд течёт по устам,
А йод по интимным народа местам,
Когда достают до мошонки стихи,
И в пятки уходят сердца, мужики
Их бабам читают при ясной луне,
Чтоб лучше любили в постелях оне.
Я эти не стану любимой читать,
Лишь Пушкиным можно до сердца достать!
Есениным, Блоком, а я -- пустота.
Готов затворить для любимой уста,
Молчать с нею ночь напролёт, чтоб стихи
Пропели в груди её, как петухи.
Они то пропели, но  спала она,
Пока я молился, горела луна,
И косы любимой сияли в ночи
При треске почти догоревшей свечи.