Божий свет

Задумчив плёс хранящий тишину,
Осенний лес затих перед уходом
Лишь крохи-звёзды падают в волну,
Да тёплый вечер истекает мёдом.
Светла печаль в ней не было, и нет,
Прощальных слёз и крепа расставанья.
Поскольку Свет всегда лишь только Свет,
И здесь и там за пресловутой гранью.
А он везде, в берёзах и цветах,
В смешном щенке, витринах и прохожих.
В луне, что дремлет в мокрых проводах,
Обычный Свет, космический и Божий.



Скончался вечер оголтел,
Над засыпающей юдолью
негромкий Ангел пролетел,
Куда-то вдаль, за чьей-то болью.
Куда-то в чёрное «Нигде»,
Где над рассыпанной солонкой,
Слеза ползёт по бороде,
И слышен тонкий плач ребёнка.



Догорело солнышко холодное над моей рекой текущей в море.
И в груди заветренное, потное бьётся сердце: горе-горе-горе.
Не пылит дорога стадом выбита, тишина, могила, продразвёрстка.
Выпит стих, и водка тоже выпита, и душа притихла мокрохвостка.

Лишь вдали, на самом виднокраешке, где луна распахивает вежды.
Слышен шёпот тихий: Баю-баюшки, малый луч рассвета и надежды.



Смотрит вечер одинокий,
Сквозь рябиновые кисти.
Девка-верба моет ноги,
Над рекой забытых истин.

Выпит день обыкновенный,
Но без скидки на морфея.
Бьётся сердце Ойкумены,
В гротах старого Рипея.