уго чавес

он говорил иди помой посуду
посуда тихо капала со стула
и пластиковый обруч на шарнирах
с лицом невыразительным жены
меня все утро целый день и вечер
учил сквозь стены проходить и кашлять
за спинами невидимых врагов

потом как уго чавесу всю ночь
мне снилась зерновая перестрелка
пшено летело грудью на пшено
и море наклонясь над горизонтом
сандалиями мокрыми ступало
и сыпалось сквозь обруч и огонь

в четырнадцать ноль ноль после полудня
я домывала вилки и рубашки
в сознании и теле камыша
и желтыми  руками улыбаясь
я собирала алые береты
их было ровно тысяча пятнадцать
почти как пальцев на моей руке

и телеграмма деревянным глазом
мигала в небо тысяча пятнадцать
и на параде тысяча пятнадцать
невидимых стояло позади
их матери сзывали по китайски
по польски по болгарски по монгольски
на древних языках и на наречиях
с балконов недостроенных домов

но не было ответа, только ветер
рубахами их медленно играл