Ардвисур Анахита

Жрецы

Владычица! Вселенская Богиня,
Родившаяся Помыслом Священным!
Сиянием Огней и Образом Нетленным,
Явившая Божественное Имя!
Ты Непорочность в Мир собой явила
И освятила Лучезарным Ликом...
Всю Твердь Небес в боренье диком
В порядок и в степенность превратила!

Хор

О, Великая Мать Анахита!
Богородица в грозном обличье!
Вечно скрытая Саваном Тайным
И невинная кротость девичья.
Ты Водой омываешь Пространство,
Выявляя в Миру Цвет и Сущность.
Ты Царица Непостоянства
И с Тобою сроднится лишь Мудрость.

Жрецы

Державная Звезда, объятая туманом!
Твой Жар и Холод вровень разделились,
И Ужас Мрака с Красотою слились,
Рожденная Глубинным Океаном.
Держательница Света Мирозданья;
Тобою дышат и леса, и горы.
Оберегаешь мирные просторы,
Но помрачаешь слабые сознанья!


(Иллюстрация рисунка автора: "Рождение Анахит")



Примечание.


МИСТЕРИИ АНАХИТ И ИХ МНОГООБРАЗИЕ
V

Аредви Сура Анахита и ее Ипостаси
Нанэ-Нинанна и Астхик
Вкратце о Святом Духе Авесты

Самая любимая и популярная Богиня как в Иране, так и в Армении, рожденная по легенде в озере Ворукоша . Она входила в Троицу: Анахит-Нанэ-Астхик. Ее ведическим прообразом является Сарасвати – Богиня Мудрости. В древнем Иране имя ее звучало как Харахваита. В дохристианской Армении Анахит посвящены были города Армавир, Арташат, Ани и Ерзнка, с областью Ериз-Екелац в Малой Армении, где находилась особо почитаемая горная гряда  (Аторн Анаhитой) [букв. Престол Анахиты], с главным храмовым комплексом, посвященным этой Богине . В Авесте, эта Богиня представлена, как покровительница Праведных и Мудрых. Буквальный перевод имени ее означает Сильная Водная Непорочная.  Анахита представлена в Авесте Богиней Вод. Как сказано в «Ардви Сур Яшт»: «у Анахиты заливов тысяча, притоков тысяча». Тем самым, мы видим тот же образ, восходящий к архетипу Великой Глуби Тиамат. Это также прослеживается в этимологии имени Анахита, которое восходит к санскритскому имени Аннапурна и, далее – к шумерскому Анна.
Таким образом, будучи олицетворяющей Пространство, Анахита является своего рода носителем более духовного и таинственного Принципа – Амеш-а-Спента Спента Армаиты. Если последняя, тождественна Мулапракрити, то Анахита представляет собой Астральный Свет Древних, если рассматривать эти соответствия в низшем аспекте, который является основой для нашего телесного Мира.
Анахите тождественна как вавилонская Иштар, так и финикийско-сиро-армянская Астхик (Ашторет). В Армении Богиня Астхик символизировала собой не только Божественную Любовь – Силу Творящую, но и Воду – Первичную Материю. Теми же атрибутами наделена была и Анахит, которая почиталась в качестве Матери всего сущего. Кроме всего прочего, Анахита и в Иране, и в Армении покровительствовала Тайной Мудрости, как и Нанэ. Эзотерически она являла собой принцип Буддхи, т.е. Духовной Души или Великой Софии у ранних гностиков . Это одно из тайных значений Анахит, относящееся как к Макрокосму, так и к Микрокосму.
Из планет Анахит соответствовали сразу две: Луна , как символ Астральный и Венера, как символ Духовный. В Армении планета Венера (Арусяк), соответствовала Анахит в ее ипостаси Астхик, которая при этом оставалась самостоятельной Богиней, как Афродита или Венера.
Важно отметить, что в своем высшем эзотерическом аспекте Анахит, а впоследствии Анахит-Астхик, олицетворяла Акашу, тончайшую духовную материю, пронизывающую все космическое Пространство. В низшем аспекте эти две Богини олицетворяли Астральный Свет. По-видимому, армянская Астхик могла являть собой низший аспект Анахит, только для тех, кто почитал ее в качестве Богини чувственности и плотской любви. На это указывает тайная связь Анахит-Астхик с Вахагном, где Вахагни представляет Высший Манас или, в другом варианте – Низший Манас. Однако в своем тайном значении Астхик была той же Великой Матерью, кокою была Иштар – Царица Ниневии, Кибела Каппадокийская и Астарта Сирийская. 
В армянской форме авестийского Учения, из более ранней вавилоно-ассиро-халдейской традиции были заимствованы имена таких Богов, как Баал-Шаммаш (Бог одновременно Солнца и Луны, заимствованный армянами у сирийцев), Астхик-Иштар, Нанэ-Нинанна. Несмотря на тот факт, что Богине Астхик-Иштар с древнейших времен поклонялись, как самостоятельной Богине, Астхик являлась также покровительницей Божественной Любви Эроса, и восходила к очень древней Теогонии. Был период, когда она была той же, что и Анахит, и только в Тароне сохранялись прежние древние Мистерии Астхик и Ара-Таммуза, а также Астхик и Вахагни, в храмовом комплексе Яшт-и-Шат  (позд. Аштишат), что в переводе означает Многожертвенный. Именно факт тождественности между Астхик и Анахит проливает свет на некоторые аспекты астролатрического культа у древних армян. В академической литературе, посвященной изучению древнеармянских и древнеиранских культов, укоренилось мнение о почти полном отличии между, по сути, одними и теми же Богами. Так, известный и талантливый востоковед Л. А. Лелеков отмечает: <…> «К примеру, армянская Анаит в отличие от иранской Анахиты не имела никакого отношения к воде и к планете Венера, но располагала собственным днем в календаре. Анахита же в зороастрийских календарных схемах вообще не учитывалась» [Лелеков, 1983]. Следует отметить, что при подобных выводах не учитываются основные факторы в становлении армянского и иранского культов, несмотря на общий базис. Идея иранского авестизма, известного как Зороастризм (во всяком случае, до эпохи Артаксеркса и в эпоху Сасанидов), заключалась в чистоте самой идеологии без древних синкретических и синтетических смешений. При этом мобеды ревностно смотрели на всяческие отождествления «чисто» иранских Богов не только с аккадийскими, но с ведическими  Богами. Армянская форма древней идеологии вбирала в себя все тождественные формы, зачастую более древние, нежели Учение Спитамэна Заратуштры. Именно такими древними Богами были Астхик и Нанэ, дополнявшие образ великой Матери Анахит.   
Богиня Нанэ, также аккадийского происхождения и восходит к Богине Инанна или Нанна (одна из ипостасей Иштар). Инанна по своим атрибутам, по сути, вмещает черты трех Божеств: Анахиты, Иштар-Астхик и Арты Вахишты. Инанна связана с Анахитой тем, что обе эти Богини правительницы Мировой Морской Глуби, Богини Пурпурного Неба и одновременно Семи Земель. С Астхик связь Инанны прослеживается в том, что обе Богини являют Космическую Любовь – Эрос и правят планетой Венерой. С Артой Вахиштой Инанну связывает тот факт, что оба Божества являются держательницами Судьбы, вернее Кармы (в космическом аспекте), и одновременно Порядка. Именно такой, нам предстает и армянская Нанэ. С образом Нанэ также тесно связан образ вавилонской Богини Нанайи, также восходившей к Нинанна и Инанне. Данная Богиня являлась супругой и женским аспектом Бога Мудрости Нэбу. Также и Богиня Нанэ была женским аналогом Бога Тира. В эллинистический период Богиня Нанэ стала отождествляться с Афиной Палладой, т.е. Афиной Богиней Мудрости, Праведности и Целомудрия. Здесь следует обратиться к древнеэллинскому преданию о том, что Афина – искусна в ткачестве, что указывает на покров Тайны, которым покрыта Высшая Мудрость. Данная аллегория восходит к Покрову Матери Исиды, причем каждый из этих Покровов мог называться разными именами Богинь. При произнесении одного из имен Великой Матери, фактически, обращение относилось к определенному Ее проявлению или силе. По этому поводу, следует привести обращение осла Луция в «Золотом Осле» посвященного Апулея: «Владычица небес, будь ты Церерою,  благодатною  матерью  злаков, что, вновь дочь обретя, на радостях  упразднила  желуди  -  дикий  древний корм, - нежную, приятную пищу людям указав,  ныне  в  Элевсинской  земле  ты обитаешь; будь ты Венерою небесною, что рождением Амура в самом начале веков два различных пола соединила и, вечным плодородием человеческий род умножая, ныне на Пафосе священном, морем омываемом, почет получаешь;  будь  сестрою Феба, что с благодетельной помощью  приходишь  во  время  родов  и,  столько племен взрастившая, ныне  в  преславном  эфесском  святилище  чтишься; будь Прозерпиною, ночными завываниями ужас  наводящею,  что  триликим  образом своим  натиск злых духов смиряешь и над подземными темницами властвуешь, по различным рощам  бродишь,  разные  поклонения  принимая;  о, Прозерпина, женственным сиянием своим каждый дом освещающая, влажными лучами  питающая веселые  посевы  и,  когда  скрывается  солнце,  неверный  свет   свой   нам проливающая; как бы ты ни  именовалась,  каким  бы  обрядом,  в  каком  бы обличии ни надлежало чтить тебя, - в крайних моих невзгодах ныне  приди  мне на помощь,  судьбу  шаткую  поддержи,  прекрати  жестокие  беды,  пошли  мне отдохновение и покой; достаточно было страданий, достаточно  было  скитаний!..», а также обращение самой Деметры-Исиды-Гекаты к Луцию: «Вот я пред тобою, Луций, твоими тронутая мольбами,  Мать  природы, Госпожа всех стихий,  изначальное  порождение  времен,  высшее  из  Божеств, владычица душ усопших, первая среди небожителей, единый образ всех  Богов  и Богинь, мановению которой подвластны небес лазурный свод,  моря  целительные дуновенья, преисподней плачевное безмолвие. Единую владычицу, чтит меня  под многообразными  видами,  различными  обрядами,  под  разными   именами   вся Вселенная. Там фригийцы, первенцы человечества, зовут меня  Пессинунтской Матерью Богов, тут исконные обитатели Аттики - Минервой  Кекропической, здесь кипряне, морем омываемые, - Пафийской Венерой, критские стрелки - Дианой Диктиннской, трехъязычные сицилийцы - Стигийской  Прозерпиной, элевсинцы - Церерой, древней Богиней, одни - Юноной, другие  -  Беллоной, те - Гекатой, эти - Рамнузией, а эфиопы,  которых  озаряют  первые лучи восходящего солнца,  арии  и  богатые  древней  ученостью  египтяне почитают меня так, как должно, называя настоящим моим именем  -  царственной Изидой…» [Апулей, «Метаморфозы или Золотой Осел», гл. XI].
Армянская ипостась Афины и одновременно Гестии Нанэ также обладала Священным Покровом, который никто из смертных не смел приподнять. Отсюда и эпитет Нанэ – Целомудренная. Целомудренность представляла собой, в первую очередь, Божественную Тайну, скрытую под покровом Майи или Иллюзии. Все эти эпитеты в древности были равноценными, и один не мог существовать без другого. В связи с этим, следует вспомнить древнее армянское предание о происхождении долины Муш в Туроберане, где также были расположены храмовые комплексы Астхик. Топоним Муш происходит от армянского <;;;;;> - (мшуш), что в переводе означает туман. Согласно преданию прекрасная Астхик, обнажаясь перед омовением в окрестных озерах покрывала туманной пеленой всю долину, дабы никто из смертных не видел ее наготы. Истинное значение наготы Астхик связано с Великой Тайной Мироздания – той Реальностью, которая вечно скрыта под покровом Иллюзии.   
Таким образом, мы видим, что главными архетипами и для Анахиты, и для Астхик, и для Нанэ, были как Спента Армаита, так и Аша (Арта) Вахишта. Все эти Богини были образами единой творческой Материальной Основы и Силы (Шакти) своего Позитивного (Мужского) начала. Все они были слиты как в Спента Майна – Святом Духе (Женском начале Вселенной), соответствующем Ахура-Мазде, так и в Спент Армаиту (Матери форм) . Именно поэтому все эти Богини женского образа именовались ипостасями ЕДИНОЙ МАТЕРИ ВСЕГО СУЩЕГО, т.е. Спент Армаиты. Тем самым, Богиня Анахит, во всех своих ипостасях, была также тождественна и египетской Исиде и сирийско-каппадокийской Мелите. Следует отметить, что в Древней Армении великая Матерь была известна и под иным, возможно более древним именем Туран, восходящей к доарийской цивилизации. Об этой Богине будет сказано ниже в главе о Гисанэ и Деметре.    
 Ни одно из этих Божеств: ни мужское, ни женское, не являлось по сути высшим по тем атрибутам, которым было наделено. Так, и сам Ахура Мазда есть лишь Бог Мира Телесного, также и Анахита или же Астхик, не являлись полными проявителями всей мощи Материи, в том смысле, в котором этот принцип заложен в ведической Мулапракрити (Спент Армаита) (Святом Корне и Бескорнем Корне Всего). Следует также отметить, что все Триады Богов вместе со Спента Майна превращались в Четверицу или Тетраксис [Блаватская Е. П., «Разоблаченная Изида», т. 2, стр. 220-222]. Таким образом, ни один из Богов не действовал отдельно, отсюда и множество атрибутов у каждого из них, зачастую схожих между собой.
Данная священная атрибутика в дальнейшем сыграла двойственную роль в понимании культа всех Богов и Анахита не была исключением. С одной стороны, по всей Азии от Эгейского моря и до моря Эритрейского Анахита, известная под различными именами, как это было показано, свято почиталась в качестве столпа целомудрия и являлась Богиней Непорочного Зачатья, но с другой стороны, именно этот аспект ее почитания привел, на первый взгляд, к парадоксальным и извращенным явлениям во многих частях Передней Азии. Так, к примеру, Страбон в своем основном труде «География» вкратце описывает ритуал в области Ериз-Екелац (греч. Акилисена) посвящения девушек знатного происхождения в храмы Анахиты, что по описанию Страбона сопровождалось храмовой проституцией в честь Богини-Матери [Страбон, «География», кн. XI, гл. XIV, §16]. Схожий обряд, согласно Страбону, господствовал и в Мидии, и в Малой Армении [там же, кн. XII, гл. III, § 36]. Древнегреческий географ не приводит истинных причин, стоящих за этим ритуалом, а посему, до сих пор, из-за его скудного повествования как обыватели, так и ученые слепо полагают, что этот обряд являлся очередной жертвой ненасытному язычеству. Следует отметить, что на существование Иерогамии в такой грубой и распущенной форме в храмах Анахит указывает исключительно Страбон (!), и никто из армянских хронистов, столь одиозно настроенных по отношению ко всему нехристианскому, и словом не обмолвился об этом явлении, которое было настолько вопиющим, по сообщению Страбона, что его вряд ли могли бы обойти в своих нападках «Агатангехос»   или Мовсес Хоренаци. Более того, в своих знаменитых на весь христианский мир хрониках, Агатангехос отмечает интересную полемику между царем Трдатом III и князем Суреном (Григором) Пахлавуни:
«Царь говорит:
— Знай, что ты свел на нет заслуги, которые приобрел, служа мне, что я признаю. Но теперь вместо той жизни, которой я дол¬жен был удостоить тебя, подвергну тебя многим истязаниям, вместо чести - унижу тебя. И вместо бардза и повышения полу¬чишь тюрьму, мучения и смерть, которая лишает людей надежды на жизнь, если не согласишься поклоняться богам, особенно ве¬ликой госпоже Анаит, славы и спасительницы народа нашего, ко¬торую почитают все цари, особенно царь греческий. Она мать всякого целомудрия, благотворительница всего рода человече¬ского, отпрыск великого, доблестного Арамазда» [«Агатангехос», Житие и история св. Григора, гл. V, § 53, указ. труда]. Даже со слов такого лживого летописца, каким являлся пресловутый «Добрый ангел», Анахит названа мать всякого целомудрия (sic!). Более того, ни один из древних и средневековых хронистов Армении не сводил своего непочтения к Великой Матери до буквального и пошлого надругательства. Так была ли распространена столь грубая практика почитания Анахит в Армении, о которой отмечал Страбон? Вряд ли можно упрекнуть Страбона во лжи, в пристрастии или предвзятости, тем более, что сам он был лишь описателем и не старался понять всю сложность данных обрядов. Однако, данная обрядовая практика древних, как бы ее не поносили современные «цивилизованные» невежды, опирающиеся на пресловутые еврейско-христианские ценности, зачастую сдобренные исламским фанатизмом, даже в этом невыгодном для древних свете выигрывает перед скрытыми извращениями, наводнившими как древнюю, так и современную церковь.
Для пояснения вышеотмеченного обряда, с точки зрения, древней этики и философии, изначально следует понимать различия между физиологическим и духовным целомудрием в древнем сообществе. Посвящение девушек Богине Анахит, являлось, с одной стороны, посвящением ей девственности, с другой же стороны, слепо и зачастую извращенно (что также нельзя сбрасывать со щитов) повторяло самый сильный Принцип из всех физиологических – Принцип полового многообразия или полигамии, которым также была наделена Анахит-Артемида, но уже в качестве Матери Природы . Подобное поведение, рассматриваемое ныне как блуд, в древности являлось лишь открытым представлением, скрывающим истинную Природу Жизни и Порождения. Данное искаженное понимание Истины, все же было не лишено рационального зерна. Потеря физиологической девственности, приравниваемая к потере жизни, позволяла, по мнению древних жриц, слиться в экстазе с целомудренностью многообразной Богини. Таким образом, храмовое соитие не принималось ни за проституцию, о чем пишет лукавый Страбон, ни за огульный разврат, как это представляют христиане. Следует также отметить, что очень схожий институт храмовой «проституции» был в Элладе и назывался Иерогамией. Данный принцип, во всем Древнем Мире восходил к Теогонии, и символизировал, с одной стороны, Всепроницаемость любого Божественного Начала, с другой – Взаимопроницаемость Духа и Материи. В качестве одной из форм Иерогамии следует рассматривать Тантризм, в Индии. Однако, неприемлемый для высшей Раджа Йоги, Тантризм продолжает быть носителем первоначальной Идеи единения Высшего и Низшего. Таким образом, храмовую «проституцию» следует отнести к одной из искаженных форм древнего Тантризма, проявления которого можно наблюдать и в культовой практике Древней Эллады, известной как Вакханалии. Схожими с Вакханалией эллинов являлись ритуальные игрища в Армении, после провозглашения Навасарда, а также знаменитые Гуляния у древних славян, в ночь на Ивана Купалу, завершающиеся «свальным грехом». Можно также, с осторожностью,  предположить, что т.н. «храмовый разврат» имел цель охранить семью. Известно, что сам законодатель Афин учредил свои законы только после многолетнего пребывания на Ближнем Востоке. Что до знатности положения «жриц любви», то нужно вспомнить, что афинские гетеры также славились своей элитарностью, вспомним, к примеру, легендарную и великую Фрину Праксителя. Гетеры также могли относиться к культу Афродиты, однако никто не утверждает, что жрицы Афродиты могли также быть жрицами той же Богини в ее самом низшем аспекте, в аспекте покровительницы плотской любви. Однако даже в самых древних фрагментах Гомеровских гимнов прямо указывается, именно на сей аспект ее. Несмотря на тот факт, что гимны эти глубоко мистичны, многими обывателями и т.н. «ценителями» древнегреческого изящества, они воспринимаются буквально!

«Муза! Поведай певцу о делах многозлатной Киприды!
Сладкое в душах Богов вожделенье она пробудила,
Власти своей племена подчинила людей земнородных,
В небе высоком летающих птиц и зверей всевозможных,
Скольким из них ни дает пропитанье земля или море.
Всем одинаково близко сердцам, что творит Киферея.
Только троих ни склонить, ни увлечь Афродита не в силах:
Дочери Зевса-владыки, сиятельноокой Афины,
Мало лежит ее сердце к делам многозлатной Киприды.
Любит она только войны и грозное Ареса дело,
Схватки жестокие, битвы, заботы о подвигах славных.
Плотников, смертных мужей, обучила впервые Богиня
Сооружать для боев колесницы, пестрящие медью.
Девушек с кожею нежной она обучила в чертогах
Славным работам, вложив понимание каждой в рассудок.
Также не в силах Киприда улыбколюбивая страстью
Жаркой и грудь Артемиды зажечь златострельной и шумной:
Любит она только луки, охоту в горах за зверями,
Звяканье лир, хороводы, далеко звучащие клики,
Рощи, богатые тенью, и город мужей справедливых.
Дел Афродиты не любит и скромная дева-Гестия,
Перворожденная дочь хитроумного Крона-владыки,
Снова ж потом и последнерожденная, волею Зевса.
Феб-Аполлон добивался ее, Посейдон-земледержец,
Не пожелала она, но сурово обоих отвергла.
Клятвой она поклялася великой — и клятву сдержала,
До головы прикоснувшись эгидодержавного Зевса,
Что навсегда она в девах пребудет, честная Богиня.
Дал ей отличье прекрасное Зевс в возмещенье безбрачья:
Жертвенный тук принимая, средь дома она восседает;
С благоговеньем богине во всех поклоняются храмах,
Смертными чтится она, как первейшая между богами.
Этих троих ни склонить, ни увлечь Афродита не в силах.
Из остальных же избегнуть ее никому невозможно,
Будь то блаженные Боги иль смертнорожденные люди.
Зевс-молнелюбец и тот обольщаем бывал не однажды,
Он, величайший из всех, величайшей чести причастный!
Разум глубокий вскружив, без труда и его Афродита
Стоило лишь пожелать ей — сводила со смертной женою».

[Гомер. «Гимн к Афродите». Пер. В. В. Вересаева].

Как видно из самого гимна Афродите противопоставляются одновременно три Богини – Афина, Артемида и Гестия . Между прочим, все четыре Богини в Мистериях принимались за различные ипостаси Деметры или Цереры [Апулей, там же]. В дополнение, следует отметить, что великий Гомер не случайно в самом начале гимна Афродите описывает и ее три ипостаси. Наряду с вышеперечисленным, в гимне Гомера кроется более священный смысл великой Богини, тесно связанный с Антропогенезисом. Следует вновь обратить пристальное внимание на первые 6 гекзаметров гимна:

«Муза! Поведай певцу о делах многозлатной Киприды!
Сладкое в душах Богов вожделенье она пробудила,
Власти своей племена подчинила людей земнородных,
В небе высоком летающих птиц и зверей всевозможных,
Скольким из них ни дает пропитанье земля или море.
Всем одинаково близко сердцам, что творит Киферея.»


В данном отрывке заложен намек на одну из основных ролей Афродиты-Астарты-Астхик, а именно – на разделение полов в Природе. На эту тайну уже недвусмысленно намекает Апулей в «Метаморфозах»: «…будь ты Венерою небесною, что рождением Амура в самом начале веков два различных пола соединила и, вечным плодородием человеческий род умножая…» [Апулей, «Метаморфозы», гл. XI]. Афродита – Венера тождественна Люциферу и у всех древних наций она являлась par excellence одноименной планеты. 
В конце концов, не следует забывать, что греки и римляне, за редким исключением, любили не саму Историю, а ложь в этой Истории, удобную и угодную для их собственного восприятия. По-видимому, храмовые наложницы скорее относились к Астхик – ипостаси Великой Анахиты, т.к. Анахита являлась самой многоликой из всех Богинь. Не исключено, что Страбон спутал одну ипостась Великой Матери, почитаемой в Армении, Мидии и особенно в Малой Армении, с другой, т.к. почти все области, которые были отнесены к женским Божествам, в Армении, да и в соседних Сирии и Понте, именовались одним названием – Анахтакан или Анайтидами.
Как бы там ни было, истинное почитание и понимание культа Великой Матери также было искажено, с одной стороны из-за чрезмерной скрытности истинных хранителей Мистерий Анахиты, а с другой из-за обычной человеческой глупости. Извращения этой древней святости коснулись также и Индии. Наряду с этими явными извращениями в Армении подгорные Мистерии Анахтакан ревностно оберегали Истину, с одной стороны скрываясь под маской пышности и легкомыслия, тогда как с другой – приманивая тусклым светом тех, кто мог четко отличить притворство от правды. Более того, ни в одной стране Азии, исключая захудалую сирийскую периферию, известную теперь как Израиль, не было столь явного антропоморфизма в культовой и даже оккультной практике, пышущего нарочитой сексуальностью, нежели в Элладе и Риме.

Навасард и связь его с Анаит-Астхик-Деметрой

О великом празднике Навасард, у подножья горы Нпат в предместье Багавана уже упоминалось. Кроме ритуального объединяющего значения Навасард имел и скрытую сторону, известную только Посвященным. До сих пор многим исследователям не ясно, почему т.н. «Новый Год», праздновавшийся в Древнем Мире в феврале-марте, у армян наступал в середине августа. Выше было оговорено, что Навасард имел свое астрологическое значение и здесь следует более подробно подойти к данному аспекту. В силу сложности астрологических исчислений, здесь не будет дан тот полный математический анализ, который всецело бы показал истину той Мистерии, о коей приходится ныне говорить лишь по отрывистым и смутным данным христианской историографии. Выше было отмечено, о возможности приурочения Навасарда не только к Арамазду-Ванатуру, но и Митре, как высшему аспекту – Духовному Солнечному Свету. Данное смелое предположение, в частности, базируется на том факте, что Навасард отмечался в начале второй декады Созвездия Льва – Солнечного Принципа. Между тем, наряду с этим, Навасард мог иметь и несколько иное значение, нежели просто «солнечный» праздник. Посвященный, в первую очередь, Арамазду-Ванатуру или же просто Ванатуру, праздник сей, приурочен был к Миру Телесному, олицетворенному Землей в целом и страной (государством), где он отмечался, в частности. В астрологическом аспекте, это означало следующее: Большой Солнечный Цикл, представленный Овном, Тельцом и Львом, уступал свое место циклу Лунному и Земному, представленного Девой – Анаит-Астхик-Деметрой. Как отмечает Блаватская, в древности, знаки Зодиака имели несколько иное отношение к Светилам, отличное от современного. Так, Созвездие Льва находилось в Летнем Солнцестоянии, тогда как Девы – в Осеннем Равноденствии [Блаватская, «Теософский Словарь»]. Стало быть, Навасардом отмечалось одновременно два события: Духовная Жертва Солнечных Богов и Дарование телесной жизни, как результат этой Жертвы. Символ этой новой жизни у древних армян именовался Нубар – новый плод. Следовательно, Анаит-Деметре также были отнесены празднества армянского Нового Года, в отличие от общеавестийского, посвященного исключительно Митре-Солнцу, с февраля по апрель.   



(Э. А. Мирзоян "Мистерии Древней Армении", Раздел II, гл. V)