Монахи куликовская битва ч. первая

   Мало кто знает, что в сонме людей, просиявших в битвах за наше Отечество, были
не только цари и князья, не только свободолюбивая знать, не только простолюдины, но и люди, обязавшие себя обетом монашества, люди, имеющие
священнический сан, силе, уму и дерзости коих мог бы позавидовать любой
уважающий себя и любящий свое Отечество человек.
   Вечная память всем воинам, просиявшим в борьбе за наше Отечество, ибо тот, кто забывает прошлое, не думает о будущем.

                Руси Святой богатырями
                Земля отечества сильна:
                Надеждой, верою, сынами,
                Десница чья, в бою верна;
                Сравнимы ль святость, честь и слава
                Богом прославленных мужей,
                Коих великий дух держава
                Поныне чтит в стенах церквей.


                I

Суровый край: глухой, скорбимый -
Былых, останки, пепелищ;
Десницей ханскою пленимый,
Был плодороден он и нищ;
Междоусобица, раздоры,
Уничижение и кровь,
Мечи звенящие – их споры
Терзали землю вновь и вновь.
Кто сможет противостоять      
Против Мамаевой Орды:             
В молитве, мужеством дерзать,
Спасая землю от беды?      
               
Кто даст ей силу...               
                Кто тот странник?
Кто, Богом избранный печальник?

Дорога. Лес. Пустынен край:
Великий, необъятный;
Сей древний мир – блаженный рай:
Живой, такой занятный.
Вот крикнет птица в тишину,
Вспорхнёт, крылом играя
И в лунную голубизну
Мчит в страхе птичья стая.
И вновь затишье, хруст ветвей,
Далёкий долгий вой;
Невнятный шорох, храп коней;
В безмерности ночной
Клубится пыль, узды горят,
Листва в траве шуршит,
На конях ратники сидят:
Кольчуга, меч и щит;
Сияет шлем – металла вязь,
Булат горит в огне,
А впереди Димитрий князь
На белом скакуне.

Обитель. Славен мир иной!
Забор высокий. Храм -
Пустынь, в молитве вековой
Припадшая к дубам;
Железный крест – предвечный страж,
У монастырских врат
Монах – предутренний мираж:
Отец, и сын, и брат.

Любил князь Дмитрий те места,
Зверей и птиц забавы,
Пожухлость старого листа,
Изнеженные травы,
Природы живость и печаль –
Дня сладкая отрада,
Луны туманная вуаль,
Но все ж милей награда
Была обитель, кою зрел,
В ней отдыхал, душою пел,
Молитве тихой предаваясь,
Здесь он, на исповеди каясь,
Уединенности просил…

Теперь же вновь он в храм входил
В слезах, скорбя, припав к кресту,
И люди, видя слабость ту,
Словам игумена внимали;
Игумен как водой кропил,
Как хлебом-солью угощали.

Там князь с монахом говорил:

«О, отче! Кто ж, увы, не знает,
Какое горе мой народ,
Главу мою здесь сокрушает.
Тебе скажу я, - в этот год
Мамай ордынский, князь безбожный
Собрал орду свою, теперь
Сей страшный и пустынный зверь,
Лукавый, отче, осторожный
Идет на Русь, на землю нашу
Отчизну грабить, разорять…
Тебе ли, отче, то не знать
Какую нам придется чашу
Испить на поприще святом!
Как защитить наш русский дом?
Как оградить отчизну ныне:
Святыя церкви, города?
Душой я там теперь отныне.
Коль Русь постигла вновь беда,
Молись за нас усердно Богу,
Дабы Всевышний за труды
Избавил нас от сей беды,
А мне пора уж в путь-дорогу».

Горела яркая свеча,
Рассвет огонь хранил,
Склонился Дмитрий: лязг меча…
Монах тут говорил:

«О, Государь – душа моя,
Помилуй Сергия, мой князь…
Ты нынче здесь – о том знал я,
От вражьей напасти молясь,
Склони главу  - там Бог Отец,
Тебе, войскам – идите смело,
Но время, свет мой, не приспело
Тебе победы той венец
Носить, как мученик, князь, носит,
Венцы плетут войскам твоим:
Падет там много, враг их скосит,
Всех вечной памятью почтим.
Монахов в помощь, князь, даю –
Молитвенный сей дар,
В нем силу ты узришь свою
От дерзости татар.
Свое отечество, мой свет,
И веру там свою
Ослябя, князь, и Пересвет
Не посрамят в бою.
Надейся, жди и верь, сын мой,
Господь призрел к Руси Святой»

Москва – источник вдохновенья:
Сей славный град средь древних вод
Загадкой, мифом преткновенья
Был для иных не первый год.
Ее кровили и ругали,
Топили, грабили, сжигали
Мурзы, предатели и ханы
Сарайк, Батый, теперь Мамай,
Добра и злата караваны
Везли наемники в Сарай.

Москва – времен тех дщерь младая -
Окинем взором этот град:
Соборов пышность расписная,
Кремля восторженный наряд,
Причуды цвета, звон металла,
Шумливых кузниц теснота,
Тревожа, радовала, звала
На сечь носителей креста.

Твое, однако же, терпенье
В светлице, князь, там, где и знать;
Лампады горечь, слабость, тленье,
Мужей воинственная стать;
Их разговор – там честь и слава,
Там будущность Руси младой,
Держись, отчизна, зри, держава
На подвиг русичей святой.

Узри, монах, ты исповедник,
Земли богатств – ее наследник,
Близка уж брань. В слезах княжна
Пытлива, чутка и нежна,
В любви стыдлива, бездыханна
И так воителю желанна
Свет Евдокия, красота:
Власы, глаза, ее уста –
Огнем невинным полыхает,
Но рядом князь, и он страдает;
Супругу нежную обнял,
В уста устами целовал,
Поводья взял, сел на коня:
«Бог – наш, Заступник! Жди меня».

Земля гудела, ветр кружил,
Знамена лица полоскали,
Священный мир и люд застыл,
Иконы трепетно дрожали.
Струна, звени, где ты, певец,
Небесной лиры вдохновенье:
«Молись, монах, святой отец,
За Русь в своей молельне».

Уж таял свет, уж пыль слегла:
Велик священный сан!
Настала ночь, в ней скрыла мгла
Разбуженных славян.