Сорок

Горизонт свободы

Злая шутка сыграна судьбой,
Горизонт свободы дали нам с тобой,
Глазом жадным смотришь – не объять,
И рукою, ни потрогать, ни достать.

Мы бежим по шарику за ним,
Горизонт свободы ускользает – дым,
Нам во сне его любимые дают,
Чтобы наяву он превращался в кнут.

Пишу я эти строки, здесь, то тишь,
То, вдруг, за стенкой "гукает" малыш,
Родился он не так давно,
И для него горизонталь «оно».

Не знает он вопроса: «Где бы?»,
На маму смотрит, как мы в небо.
Мне времени теперь не жаль,
Я понимаю, есть свобода – вертикаль.


Иней

Из окна уходит вдаль,
В инее дорога.
Красоту немного жаль,
Тает недотрога.

Иней ветви распушил,
Голеньких деревьев,
Кроны их заворожил,
Стали как из перьев.

А над городом висит,
Слой из сизой ваты,
Проплывает словно кит,
Медленно куда-то.

Тень его вдруг порвалась,
Луч упал мохнатый,
И, недолго порезвясь,
Растворился в вате.

Иней тает, уходя
Влагой в атмосферу,
Станет память декабря,
Чуточку добрее.

Я иду, вечерний город,
Уж совсем другой,
Будто иней не касался,
Этой мостовой.

День безжалостно уходит,
В такт моим шагам,
Взгляд его скользящий, бродит,
По людям и домам.


Один

Рождение

Не знал меня никто, до срока,
Пока не отдал свое око,
И стал другим.

Гермесом звали в дни начала,
Когда дорогу утверждали,
Невежеством одним.

Я суть вещей познал немного,
В стремлении познать, я слишком строго,
Был гоним.

Но, вдруг, коснулась милость света,
В ней смысл драконьего завета,
Неумолим.

В нем мыслящих существ огромных,
Печаль земную, в виде скромных,
Останков сохраним.

И разумом понять не в силах,
Что мы сейчас на их могилах,
Стремимся к ним.

В тот день как облако из света,
Дракон предстал, тем жаром лета,
Я палим.

Из слов и образов сплетенных,
Из истин Богом вдохновленных,
Мной проводим,

Поток, сквозь разум в сердце бьющий,
Земных преемников зовущий,
Во благо им.

Но истин понятых, сковали,
Что Разум в вечность поднимали,
В герметизм.

Моя ль вина, теперь не знаю,
На путь мой медленно сползаю,
Судьбой гоним.

Во прахе, светом пригвожденный,
Я в мире душ слепых, приговоренных,
В плену томим.

Веков прошло земных немало,
Сознанье гордое роптало,
За что мы спим?

Но звезд пересеклись пути,
Свой час, висящий на нити,
Неумолим.

Луна к Земле подобралась,
Земля, как в родах напряглась,
И, мной, одним,

От бремени, вдруг, разрешилась,
Исторгла душу, облегчилась,
В младенца, с ним,

Моей душе теперь бороться,
За жизнь свою на дне колодца,
И мы хрипим,

За всех кто брошен матерями,
За всех кто брошен их богами,
Мы жить хотим.

Вдруг, старцы подле очутились,
Над тельцем грязным наклонились,
Один сказал: «Охим».

Сейчас бы поняли, как: «Один».
Отрезок трудный был мной пройден,
Мой дух неутомим.


Становление

Те старцы дали путь друидам,
Их породила Немезида,
Природа – мать, а Дух – деревья,
Они их стали воплощеньем.

Зачем? – ответ на это был бы труден,
И послан в сферу мыслей людям,
Чтоб стать немым предупрежденьем,
Чтоб шелест листьев поколений,
Деревьев, слышал человек,
И жил, стремясь прожить не век,
А выпить эликсир бессмертья.

И так, я жил, как воду пил,
Не утоляя жажду знаний,
Я в прошлой жизни светлым был,
Сейчас я проводник желаний,

Познать долги плененных душ,
В подземном царстве заключенных.
Святилище друидов – глушь,
Пещера из ветвей сплетенных,

Поможет мне влюбиться в тайну,
Пугающую смертный люд,
И открывающую дверь в бескрайний,
Подземный и прекрасный пруд.

Живительная влага пруда,
Источником живых слывет,
И центр мирозданья грудью,
Из вод тех дышит-пьет.

И каждым вдохом наполняет,
Чрез ось свою миры,
И время власть свою теряет,
За гранью темноты.

И тот предел все ближе, ближе,
Хотя сижу я тут,
И скоро тридцать шесть жемчужин,
На грудь мне упадут.

Носить я ожерелье буду,
Из Бога вещих снов,
И от метагалактик судеб,
Избавлюсь я оков.

А люди шли, как вереница,
Сменяющих друг друга дней,
Отмечены печалью лица,
Ушедших в мир теней.

Я видел цепь их воплощений,
Взаимосвязь родных,
И место - скопище волнений,
И там темнел разрыв,

Где часть их света оставалась.
Опутана грехом:
Отказа от души сознанья,
Желаний злых, клубком.

Когда достиг предела знаний,
Их горьких судеб путь,
Мне стал источником посланий,
Что наполняли суть,

Дальнейшей жизни восхожденье,
Из праха тех миров,
Что собирают с наслажденьем,
Оброк без лишних слов.

Оброк заплачен, и волненье,
Бежит по позвонкам,
И я в потоке искупленья,
К своим лечу мирам.

И вот я одного достигнул,
И стал в нем Божеством,
Тех душ, которым я погибнуть,
Не дал, я был волхвом.

Ведь нити судеб привели их,
В пещеру неспроста,
Чтоб не иссякли реки Рода,
Омыли тень креста.

И снова Дух – Дракон Познанья,
Встает передо мной,
Готов ли к следующим тайнам?
В глазах вопрос немой.

Мой мир причудливые формы,
Безвольно обретал,
Мой голос в нем тонул безмолвно,
А разум трепетал,

Пред осознанием ошибки,
Давно минувших лет:
В земном, не видел я улыбки,
Глаза слепил мне свет.

И снова вниз, к земли истокам,
Рванулась, вдруг, душа,
И окунулась в силу токов,
Сознанье вмиг круша.


Богорождение

И снова вверх я поднимаюсь,
К поверхности земли стремясь,
Огнем моя спина пылает,
И жилы змеями струясь,

По очереди в центры жалят,
Над разумом моим смеясь.
И все кто в подземельи спали,
Как мотыльки, на свет роясь,

Глаза открыли в этот миг.
Душ, стонущих от счастья, лики,
Во мне рождают этот крик,
Что превращает слова в пики.

Стремился я в реальность ту,
Что мрачная душа рождала,
Поднявшись, тут же высоту,
Пространство тот час обрывало.

Задержки миг, и я мечту,
Без сожаления оставил,
Рванулся вверх, увидеть ту,
Чье отраженье переплавил.

Границы всех миров прошел,
Соединяя ветры волей,
Мой глаз со мною не дошел,
Возник и вспыхнул призрак боли.

Немного мне пришлось отдать,
За целостность обоих полушарий,
Чтоб время не могло летать,
И утверждать, что атомарен,

Мой Дух, который здесь,
Во мне играет и искрится,
Ведь Хронос поубавит спесь,
Когда в стихиях растворится.

И на закат катился день,
Когда звезда над косогором,
Взошла, и словно тень,
Покрыла все вокруг узором.

Я ждал тебя, противник всех,
Идущих к своему богорожденью,
Детей своих, под дивный смех,
Ты пожирал, в тиши вселенной.

Рванулся вдруг взъяренный бык,
В стремленьи поглотить,
Мое пространство, этот миг,
Мне вечно не забыть.

В руке огнем звенел хребет -
Мой превращенный меч,
И голова, как память лет,
Летела с черных плеч.

Ее космический огонь,
Вдруг стал моей рукой,
И меч, держащая ладонь,
Тут обрела покой.

И снова взмах литой руки,
Разрушил сладкий плен,
И тела Хроноса куски,
Дадут мне встать с колен.

Стихии три из тех кусков,
Остались, и в меня,
По очереди, без оков,
Срывались, и маня,

Мой новый мир преображался,
Стихий он силой наполнялся,
И твердь вселенская, вода,
И вихрь воздушный, все туда,

Где пламя первое горело,
Неслись, переплетая тело,
Иным, пылавшее огнем.
И в этом мире стал я днем,

Для всех кто потерял надежду,
Увидеть свет за той чертой,
С которой, тело, как одежду,
Снимает темный часовой.

Придти в мой мир лишь те не смогут,
Чье эго твердо, как гранит,
И слово «жертва» бьет тревогой,
И смерть телесная страшит.

Тут я очнулся, со мной рядом,
Деревья старые стоят,
Не просят от меня награды,
О чем-то с ветром говорят.

Костер горит, и я в смятеньи,
Вдруг вижу в отблесках огня,
Как на земле под вяза тенью,
Сложилось то, что из меня,

Лилось, как будто отраженье,
За ним лишь резала рука,
В нем было все, как откровенье,
В нем была мудрость дурака,

И Землю, Космос, путь меж ними,
Не зная сам, как начертал.
Всего, что понял я доныне,
Под рунной вязью смысл спал.

А вечер красками сгущался,
Вдали мерцание огней,
Их светом снова наполнялся,
Прошло всего лишь девять дней.


Бессонница

На ту сторону дня
Я попасть не могу,
На ту сторону дня
За покоем бегу.

По ту сторону дня
Ждут следы от оков,
По ту сторону дня
Есть страна дураков.

По ту сторону дня
Была в детстве дорога,
А теперь, а теперь,
Только ложь и тревога.

То, что здесь не успел
Безвозвратно уходит,
На ту сторону дня
Лишь под утро приводит.


Поэты

Их двести тысяч человек,
Непризнанных поэтов,
Стремительно уходит век,
А строки без ответов.

Но, вдруг, подарят одному,
Сложившиеся звезды,
Их славу, жизни кутерьму,
В поэзии борозды.

Зеркало

Я отражаюсь, как в воде,
В людях, в радости, в беде,
Только в зеркале не я,
Лишь иллюзия моя.

Астрахань

Старый город – дух чудесный,
Вязь балконов, кирпича,
Астраханских улиц тесных,
Сердцу милы, как свеча.

Пламя мягко освещает,
Тропы памяти моей,
Дни и лица вспоминаю,
Под дрожание теней.

***
Безответную, стылую ночь,
Что крадется по краю души,
На страницу немую, стряхну,
Вздрогнет ручка, и скажет: "Пиши".

Как в бездонное, синее небо,
Как с обрыва в нее упаду,
Так хотелось пожить красиво,
Так хотелось бежать, но иду.

Я так поздно себя понимаю,
Время правит пространством взахлеб,
И упорно меня не слышит,
И плюет на мой небоскреб.


Иллюзия

Заснул туман, исчезли лица,
Деревья, замерши, стоят,
И в небо из-под крыш, как птицы,
Души стремления летят.

Амур над городом кружится,
Сердца разбитые звенят.
Но звона этого не слышно,
Осколки падать не хотят.

Среди всего великолепья,
Кафе, витрин и быстрых шин,
Все чаще кажется отрепьем,
Сознание, что мы не спим.

В этой жизни, что-то не так,
В этом мире, что-то не то,
Кто кричит, что в стране бардак,
А кто шепчет, накинув манто.

Только тень золотой середины,
Будет сердце колоть по ночам,
Экспедицией плыть на льдине,
Автострадой лететь к городам.

Утолить мой внутренний голод,
Собираемый днем «по глазам»,
Может только божественный молот,
Что по поднятым бьет головам.

***
Морозный воздух превращался в смесь,
С парфюмом сладостную взвесь,
Когда я вышел на дорогу,
Вдохнул и выдохнул тревогу,
Вдохнул еще раз, и пошел,
Беспечно, как портовый мол,
Морозное пространство раздвигая,
И сладостную взвесь вдыхая.

***
Музыка из окна проезжающего авто,
Водила повернул голову,
Но не он меня интересует, а музыка.
Авто с водилой уехало,
А музыка осталась воспоминанием:
Я стою у окна,
И смотрю на ночной город,
Двенадцать этажей,
Город, как на ладони -
Дорога из огней.

***
Я рожден поэтом,
Я трутень на шее социума,
Но при всем, при этом,
Квинтэссенция его консорциума.

***
Кажется тяжелой ношей,
Силуэт некупленных машин,
Вспомнился богатый Ошо:
Счастливый счастлив без причин.

***
Мой город сегодня заснежен,
Кристаллом искрится воздух,
И в небе нечасто мелькает,
Облепленный ватой подсолнух,

Морозом изрублены ветки,
Но смерть зимы неизбежность,
И в рубленое пространство,
Стремится излиться нежность.

***
"Сорок первый"

Почему я, вдруг, уснул,
Понимаю дважды,
В день, который пальцем ткнул,
И сейчас, бумажный.

В палитре памяти и снов,
Что завершают лето,
Мешаю я обрывки слов,
И спрашиваю: "Где ты?".

***Шубка
У меня для тебя только ..й,
Извини, и кусочек сердца,
Ты за край, как за красный буй,
Не плыви, там нечем согреться.

***
Я выхожу из кинозала,
Пронизанный и без границ,
И тень свою нагромождаю,
На полотно дверных страниц...

***
Нам готовит посмертье подарок,
Но в подарок мы верим едва,
Я расколот под сводами арок,
Скорлупа, как одежда мертва.

Но я здесь, и тоненькой струйкой,
Льет из крана в бутылку вода,
И пока совсем непонятно,
Что насветит мне эта звезда.

***
Вечера обнажают души,
Их невидимые черты,
Мы хотим прикоснуться, и слушать,
Стук сердец, что стучатся в мечты.

И настолько душа большая,
Что стремится объять без предел,
Без предела, душа большая,
Быть похожим на душу хотел.

Каждый раз, задержавшись у края,
Разрывая границы души,
Вижу зыбкое марево рая,
А у стен его блещут ножи,

Тех шакалов, что чувствуют души,
И готовы их рвать и кромсать,
Те шакалы суют свои уши,
Прямо в душу, их только стрелять.

***
Пусть между нами мосты,
Пусть между нами века,
Как истина годы просты,
Как смерть ты близка - далека.

***

Трансформация эго,
За этим мы здесь,
И выбор, как теги,
Выбор, как месть.

Я клетка желудка,
Ты клетка бедра,
Соцнайм проститутка,
Кастрюля без дна.

Но я не хочу быть,
Ни клеткой бедра,
Ни клеткой желудка,
Ты слышишь меня?

Я клетка по крови,
И ей становлюсь,
Я клетка крови,
К бедру я несусь.

***

Туманы
На ветках повисло туманное небо,
Туманные окна, дома и деревья,
И воздух туманный, прохожие-тени,
Мелькают, как будто в кино привиденья.

И чувство туманное в легких застыло,
Как хорошо, хоть чуть-чуть опустило,
От яркого света, дневного движенья,
От схем, убеждений и затхлых сомнений.

Волшебные миги туманного чуда,
Во мне оживают, меня, словно будят,
И я, просыпаясь, с немым вожделеньем,
Туманную кашу жую с наслажденьем.

***
Опять туман, застыло утро,
Застыли над рекой мосты,
И сонные обрывки хитро,
Лохматят памяти листы.
Но это волшебство растает,
Сначала робко помолчит,
Туманом крыши распластает,
И снова в дали улетит.

***

Когда мне нечего терять,
Я буду спать, я буду спать,
Когда мне некого позвать,
Я буду лгать, я буду лгать.

Когда я буду умирать,
Иллюзии я буду рвать,
Когда я буду умирать,
Тоску земную буду гнать.

***

Я буду жить,
Назло врагам,
Я буду жить,
И верить вам.

Я буду петь,
И в снах твердить,
Я буду жить,
Я буду жить.

***

Ангелы плачут сегодня по тем,
Кто теряет свой путь,
Пусть я не знаю, кто и зачем,
Но стоит мне только уснуть,
Глаза открываются, вижу я сон,
Где я с тобою вдвоем,
Свободен и весел мой маленький трон,
Что не сижу я на нем.
Свободен и весел мой маленький трон,
Что не сижу я на нем.

***