в горах

Какое эхо в горах! Свист пули затих.
Должно быть, - по мне - из кустов.
Слава богу, кажется, - снайпер неважный,
А я - слишком быстрый.

Где же туман, что мешал бы меня разглядеть
Смерти, что притаилась, возможно,
В ближайшем подлеске.
Взгляд чрез бинокль - по равнине лесистой.

Эх, красота то, какая! Как не хочется здесь умирать!
Тот, что в кустах, тоже, конечно, не хочет.
Ловит меня в перекрестье прицела опять,
Я же лежу, недвижим,  мне удача, быть может, поможет.

Шарю биноклем по окрестным кустам…
Хорошо ещё - солнце в глаза ему светит, -
Не заметит меня он.  А душа моя там, -
Там, где кони резвятся и бегают дети.

Где, вытекая из высокой скалы,
Бьётся родник со студеной водой ключевою,
Где, умирая, мой дед – седовласый старик
Мне говорил: «Мы должны все гордиться тобою.

Есть человек. На стене есть кинжал у него
До сих пор ещё в бурых пятнах от крови.
Знай, мой малыш, - это кровь отца твоего
До сих пор неотмщённая – это ль не повод к злословью?

Старый Махмуд завещает тебе, Рамазан:
Воином стань и исполни долг чести.
Чтобы никто никому не посмел рассказать:
Нет, мол,  джигитов средь нас, и род наш бесчестен».   

Как зовут его, мне рассказал, и где дом у него,
Где в углу, прислонившись к стене, стоит карабин,
«Из которого  мать твою, и брата с сестрой,
И теперь ты, сынок, без меня остаешься один».

Лет пятнадцать прошло. Развалился Союз.
И искусств боевых изучил я немало.
Только кровник мой жив.  Он – богач, деньги есть у него,
И от этого легче на сердце, конечно, не стало.

Два часа мне осталось идти до селенья его -
Я узнал по дороге от знакомой развилки:
Либо я, либо он. Не боюсь я уже никого.
Но откуда возник этот - словно джинн из бутылки?

Этот снайпер! Спецназ? Ну, конечно же, русский.
Не даёт мне до цели идти по пути.
Я – теперь его цель. Он – колючий репейник, -
Прицепился, не даёт мне спокойно дойти.

Русский брат, пропусти, не мешай мне пройти по тропинке.
И пускай кровной мести древнейший свершится закон.
Нет с тобой счетов личных, не враги мы с тобою,-
Но опять под прицел хочет взять меня он.

У него есть приказ, чтоб огонь открывал по любому,
Кто в эфире не скажет пароль для прохода.
Мой пароль – это месть, и останусь я верен  винтовке своей,
Завещанию деда, кинжалу, свободе, и чести древнего рода.