Света

"закусив удила, несусь" - говорит ему Света, разом вычленяя из сора суть, еще может уставший разум разложить по крупицам соль дней, неделей, а то и года.
он ей - "Светочка, не мозоль, что ты мне тут слагаешь оды? что ты мне тут несешь, кутишь? ты пришла - говори по сути. а то глядь, удила ей, ишь..."

а ее как-то странно мутит от того, что он рядом с ней, гад последний, мудак и сволочь, а еще изо всех смертей самый едкий, такая щелочь, что разводит, разворотит и подует потом на ранку.

осень склизкая, мрак, отит, на работу ей спозаранку, все равно ведь пришла, увы, наркоман не пропустит дозу. запах женский, его жены, все стишки переносит в прозу. Света видит себя насквозь, ей б взорваться сказать - "по сути? как же здорово, что мы врозь!"

только странно кружит и мутит, потому она удила закусила свои, не видит, что жена ему родила, разрывая для Светы нити хоть каких-то надежд и снов - "вдруг изменится все, ну если? он же раньше был не таков, я же раньше его невестой..."

дальше-больше. движенья, ритм. ночь прикроет глаза - не видно, значит не было - алгоритм этот ясный, почти не стыдно.

утром выбраться от него, продышаться, сказать "в последний!" Света врет себе, все равно веря в эти пустые бредни, и почти не болит, внутри, совесть где-то была, да сплыла в топком омуте не-люб-ви.

а горбатых
спасет могила.