Рожа протокольная

Конечно, у каждого свои предпочтения, чем заниматься, что тебя притягивает больше всего в этой жизни, от чего ты испытываешь интерес и увлекаешься, и чувствуешь себя самим собой, а еще и радость от жизни испытываешь в этом своем увлечении. Одни поговорить любят в компании или даже без неё, другие властвовать хотят, чтобы их слушались, как маму; это женщины очень любят применять на практике. Это у них с детства тянется, когда они в «дочки матери» играли, будучи еще совсем юными, а другие наоборот слушаться и быть хорошими, и чтобы их похвалили. Это – сыночки маменькины.

Да мало ли всяких таких увлечений у людей, но мне очень нравится просто наблюдать за всем, что вокруг меня творится. Я от этого с самого детства просто балдею; до чего это интересное занятие, и столько всяких замечательных штучек видишь. А столько в тебе всяких чувств и мыслей пробуждают эти штучки, что даже и в кино, и в театр, и в музей, и зоопарк, и даже в сумасшедший дом, и много еще, куда, ходить не обязательно, чтобы удовлетворить свою неуемную любознательность. Этому занятию, т.е. наблюдению, кстати, тоже надо учиться. Оно, конечно, дано нам от природы, чтобы не профукать какой-нибудь замечательный момент из жизни, но не все тренируют  его в должной мере, чтобы получать от него удовольствие и веселость, так необходимую нашему организму в тяжелых условиях конкурентной и другой борьбы за выживание. А всё от невнимательности. Вот, если внимательность есть в тебе, тогда ты всё вокруг и замечаешь, и наблюдательность в тебе развивается для получения удовольствия и радости жизни, а если без этого жить, так ничего и не увидишь: ни красоты, ни уродства, ни грустного, ни веселого.

Моя сучка Томка – до чего же наблюдательное животное! Всё видит и слышит, и чувствует, и даже знает заранее о многих вещах, исходя из накопленного опыта наблюдений. Скажем, одеваюсь я, чтобы её покинуть и оставить одну дома без общества совсем, за хозяйку, как я ей втюхиваю, так она уже и сама знает это и без моих всяких успокаивающих объяснений. Ляжет в комнате напротив прихожей, чтобы было видно ей, как я собираюсь бросить её на произвол судьбы, моську на лапки положит, и глаза грустные сделает. Чуток так их закатит, чтоб белки еще были видны, и, глубоко задумавшись о своей нелегкой судьбе, наблюдает за мной и слушает, какую я лапшу ей на уши вешаю без зазрения совести. Или пойду на кухню, а она якобы спит беспробудным сном, но всё слышит своим наблюдательным органом слуха, и если только чай, так ей это без интереса, но если дверка холодильника шлёпнула мягко своими резиновыми присосками, то тут, конечно, совсем другое дело. И по полу сразу её коготки: цок-цок-цок заговорили сами за себя, и является с заинтересованной улыбкой на лице, и хвостом её подкрепляет с надеждой и верой в лучшее в этой жизни. Но, если сразу ничего ей не обламывается, сырка там кусочек, или еще чего повкуснее, так она делает протокольную рожу и осуждающе смотрит ею на меня, но не сразу, а после попыток добиться своего проникновенным преданным взглядом на объект своего обожания.

А тут я на днях к одной заводчице такс визит нанес, на счет жениха для моей Томочки. Шел туда скрипя сердцем. Да какому, скажите, любящему родителю хочется отдавать в лапы какому-то неизвестному кобелю свою девочку? Мне этот вопрос, как серпом по… Это собачницы, все без исключения, этот момент ставят в приоритет. Через две минуты общения он у них сам обязательно всплывает на поверхность: «А вы вязали свою девочку? Моя не дала ни одному. Три раза пробовала с разными кобельками мою упрямицу повязать. Никак не получается. Не даёт и всё тут.»

Ну, пришел я к этой заводчице, а её Фридрих оказался, прямо сказать, мне не по нраву. Тощий и ума в нем я не заметил никакого, только рожа протокольная на лицо, какая у Томки только на кухне возникает от расстройства и моей жадности.
Я так и говорю этой самой заводчице:
- Нет, нам ваш пацан не подходит. Рожа у него протокольная, и не в теле он у вас. Он с моей девочкой не справится. Кишка тонка.
Этот самый Фердинанд даже зарычал на меня, видать от обиды, а его хозяйка сама сделала рожу протокольную; глазки стали маленькие, как и поросенка и губки поджала – сейчас, думаю, зашипит.
И правильно подумал. Она мне дверь на лестницу открыла и говорит:
- Прошу. У вас у самого лицо протокольное, а мой Френдик - красавчик, и не одну сучку уже огулял. А ваша курица ему и не нужна совсем.

А мне только этого и нужно. Я с радостью выскочил на улицу и подумал: «Нам и своих протокольных рож хватает. Никому я свою Томочку не отдам. Пускай старой девой лучше будет, чем вот так без любви её сватать, хотя бы и медалисту даже».      


© 2011