За что нас так?

   Уже сидя в вагоне поезда, Василий начал сомневаться в целесообразности своего путешествия, не одобренного женой и детьми. И в самом деле, что ждет его на далекой Тамбовщине, которую был вынужден когда-то покинуть не по своей воле?
   В те далекие двадцатые годы, казалось, ничего не предвещало тревогу. Василий самый младший в семье, которого за сходство с отцом частенько называли Никитыч, наравне с братьями пахал, сеял и жал. Политый потом чернозем с лихвой оплачивал крестьянский труд.
   Уважаемый на селе был их отец Никита. И не только за порядочность и крепкое хозяйство, созданное своими руками. За плечами Никиты были годы японской и германской войн, на которых судьба уберегла его от вражеской пули.
   Послужив верой и правдой царю и Отечеству, он вернулся домой Георгиевским кавалером.Народ верил в Бога, молодежь чтила родителей.
   Хорошо жили люди, но беда была уже на пороге. В двадцать девятом наиболее зажиточных селян раскулачили, а в разговорах слышалось страшное слово «Соловки». По дорогам стал нарастать поток женщин, детей и стариков, которых под конвоем гнали на верную гибель. В душах людей поселился страх.
   Как мог Господь допустить, чтобы на святой Руси воцариться сатанинское время?
   В тридцатом году в селе объявился некто Шкуров – личность с темненьким прошлым. Поначалу его пьяной болтовне о создании колхоза никто не придал значения, но вскоре появились районные визитеры, подтвердившие эту весть.
   Колхоз был создан и первым председателем избрали одного из беднейших крестьян. Выращенный урожай оказался на редкость удачным, каждый колхозник получил по десять килограмм зерна на трудодень. Но за это председателя отдали под суд, а вместо него назначили Шкурова. Но и ему недолго пришлось командовать. Хозяином он оказался некудышным, в чем быстро убедились районные власти.
   В тридцать третьем не без помощи Шкурова Никиту лишили всего имущества и вместе с женой и детьми выслали в Новокузнецк Кемеровской области на шахтные разработки. Жили в бараках.
   Через год, неожиданно для сосланных, им объявили о возможности свободного поселения в поселке шахтеров или возвращении на родину. По настоянию матери и сестер семья избрала второе. Вернулись в родное село, приступили к восстановлению разоренного.
   Перенесенные испытания не прошли бесследно для родителей. Все чаще жаловалась на сердце мать, заметно постарел отец.
   В тридцать седьмом в жизни Василия произошло радостное событие. Он полюбил скромную красивую Евдокию из соседней деревушки и сообщил родителям о намерении жениться.
   Возражений с их стороны не последовало. Вскоре сыграли свадьбу. К этому времени матушка уже редко вставала с постели. Через месяц после свадьбы она скончалась.
   Постигшее семью несчастье не оказалось единственным. В стране начались поиски «врагов народа».
   В один из декабрьских дней отцу тайком сообщили, что его и еще четверых односельчан по разнарядке НКВД намерены арестовать и отправить в тюрьму, расположенную в райцентре. Родные советовали спрятаться, переждать несколько дней.
   Отец решил по-своему: «Не заберут меня, возьмут вас сыновья». В ту пору ему исполнилось 62 года.
   Сутки арестованных продержали в сельском Совете, милостиво разрешив повидаться с детьми. Встреча была грустной.
   - Разберутся, батя, вернешься, ведь ты ни в чем не виноват, - успокаивали дочери, сами в это мало веря.
   - Не для того забрали, чтобы отпустить, - улыбнулся отец.
   Никита не вернулся, как не возвратились другие арестованные. По словам одного из дальних родственников, работающего в райцентре, отца и других сельчан расстреляли.
   После смерти матери и ареста отца жить в селе стало тягостно и небезопасно. Собрав в одну из ночей необходимые вещи, Василий и Евдокия пришли на вокзал и взяли билет до Самары. Здесь их встретил ранее сбежавший сюда односельчанин и помог определиться с жильем и работой.
   А вскоре началась Отечественная война.
   К жене и детям он уже вернулся в августе сорок пятого. После капитуляции фашистской Германии воинскую часть Василия перебросили на Дальний Восток к китайской границе. К счастью, воевать с японцами ему не довелось, война подходила к концу.
   За воспоминаниями о пережитом Василий не сразу заметил, что наступило утро. Поезд начал сбавлять ход, вдали на возвышении показались знакомые очертания Моршанского монастыря.
   Выйдя из вагона, Василий сразу узнал пристанционные постройки, мало изменившиеся за прошедшие десятилетия. Помимо воли на глаза навернулись слезы.
   - Что с тобой, отец? – тронул его за плечо проходивший мимо парень.
   - Ничего, ничего, сынок, пройдет, тихо ответил Василий…


Рассказ - быль, опубликованный 2 марта 1994 года