Как меня изгнали из женской бани

Как меня изгнали из женской бани

Это историческое событие произошло в счастливые времена моего советского детства, т.е. еще в нежном дошкольном возрасте. Тогда мы жили в нашей замечательной коммунальной квартире, но в которой место для помывки тел строителей социализма, а затем и коммунизма, не было предусмотрено из соображений экономии квадратных метров жилья для отдыха в ночное время жильцов.

В те годы населения города-героя Ленинграда осуществляло мытье своих тел и головы в коммунальных банях с парилками и банщиками, которые были разбросаны по всей территории, тогда еще, не мегаполиса. Некоторые из них были возведены западноевропейскими архитекторами еще при Петре Великом. Тогда он приучал городское население новой столицы не токмо стричь и брить бороды, но и выполнять регулярные омовения своих бренных тел горячей водой со щёлоком, предварительно пропарив их вениками в горячих отделениях, называемых парилками.

Бережно храня традиции нашего замечательного Града на Неве в части помывки невской водичкой, и неукоснительно выполняя указы Петра Первого по вопросу гигиена тела и головы, мы с папой регулярно посещали замечательное место народной культуры – нашу родную до слез баню, расположенную на набережной Обводного Канала, тоже, кстати, построенного по указу Императора.
Вернее, он водил меня туда, и тщательно отмывал до блеска и сияния кожи мое детское тело, сознавая, что Питер это не Шанхай, где легче сделать нового ребенка, чем помыть чумазого. Водить он меня стал лет с трёх, когда я категорически отказался мыться в детской ванночке, ощущая себя еще юным, но уже зрелым пацаном, способным к помывке в мужском коллективе.

Но когда отец бывал в длительных отъездах, или был занят в наш банный день по работе, эту святую обязанность (отмывания ребенка) брала на свои плечи мама, и водила меня за ручку в женское отделение нашей бани на Обводном Канале. Как я относился к этому процессу в мои четыре года, сейчас не могу вспомнить. Однако, в пять и, тем более, в шесть лет мне уже больше нравилось совершать водные процедуры в женском отделение. Там я иногда пересекался с девочками из нашего детского сада и их мамами, да и, вообще, было интересно наблюдать, как моются молоденькие русалочки, тетеньки и старушки, и любоваться многообразием женских тел со всеми их обнаженными частями, недоступными оку юного наблюдателя, вне мыльной и парилки.

Мама, прошедшая всю ленинградскую блокаду, рассказывала, что мылись в те страшные времена и мужчины, и женщины, и дети-блокадники в одних общих помещениях, практически во всех питерских банях, уцелевших при бомбежках. Тогда можно было протопить и согреть воду только на одну «мыльную», да и то, всего на несколько часов, и один раз в неделю. Поэтому она не испытывала какого-то неудобства от того, что приводила мыться с собой сына шести лет в женское отделение, да и наши питерские банщицы относились к этому с пониманием, уже хорошо зная меня в лицо.

И вот, в один из банных дней, когда мы с мамой уже почти вымылись, и нам осталось только окатиться холодной водой и собрать свои тазики и мочалки, на нас накинулась какая-то тетка в мыле. Она начала орать, что это – безобразие; приводить сюда почти взрослых мальчишек, которые нахально разглядывают обнаженных женщин, и мешают им спокойно и сосредоточенно мыться. Я, действительно, был крупным мальчиком в свои почти шесть лет, но был еще дошкольник, и имел полное законное право мыться в женской бане, а она, эта тетенька, наверное, боялась забеременеть от моего присутствия в мыльной с его паром-туманом, или окончательно потерять девственность.

Мы с мамой тогда быстро ушли, и я больше уже никогда не входил в женские отделения бань города на Неве.
Мама, когда рассказывала отцу о случившемся инциденте, сказала, что отныне я буду мыться в бане только с ним, а про эту тетку рассказала ему анекдот, который я подслушал, и почему-то запомнил.

Вот этот анекдот: Одна женщина решила покончить с собой с помощью пистолета, выстрелом в сердце. Она прицелилась на два пальца ниже соска, где должно было находиться её сердце, выстрелила, и попала в коленку.

***

P.S.
Сказать по правде,
мыться нравилось Диане.
Тогда давно, в глухую старину
купались-мылись в гротах, а не в бане,
чтоб на богини и нимфеток наготу
эротоманы рты не разевали.

И вот однажды, вьюноша-охотник Актеон,
со сворою собак, носился за оленем,
и на свою беду, его
в грот этот сдуру занесло,
где для помывки девочки с Дианою разделись;

дорвались, наконец, до чистых вод,
и в шайки набирали их для омовений.

А был юнец охоч до девичьих красот,
всё пялился на девок без стеснений.
Видать, завел во грот охотника Эрот.
Диана осерчала, сделала его оленем,
и Актеона, в образе таком,
его собаки тут же съели.

Мораль оставили нам римляне и греки:

Когда помыться надобно девицам,
из мыльной и парилки надоть удалиться!



© 12.10.2012