Басни

    Ода любви.
Одета в лохмотья,
Любви Королева
Без страха и гнева
Идёт к эшафоту.
Кого же казнят там,
Как многих казнили?
Разве непонятно?
Её осудили
На смерть, осмеянье,
На колкие шутки,
Презренье, попранье
Те, кто к боли чутки.
Её отвергают
Как миф и как сказку
И не представляют,
Что будут несчастны.
Она не бросает
В них пылкие речи.
Сама понимает:
Не станет им легче
Понять её правду,
Признать её святость,
Почувствовать радость,
Приняв ту награду.
Она не боится
Отвергнутой ими
Быть, словно убийца
В раскаянья гриме.
Как нищенка видом,
Походкой царицы
Проходит меж ними –
И взмывает птицей!
Все словно ослепли
На долю мгновенья.
В толпе – изумленье.
И вот она – в небе!      
                02.01.14.
«Золотая» бухта.
Я натянула тросы
И верёвки корабля.
А чувств своих матросов
Я прогнала от руля.
На капитанский мостик
Встала: «Я здесь капитан.
На все ваши вопросы
Мной ответ давно уж дан.
Пойдём по ветру быстро.
Расправляйте паруса.
Взяла у этой жизни
Я орлиные глаза.
Там дали, и широты,
И глубины, а мы тут.
Скорее за работу,
Ведь часы минут не ждут!
Садитесь-ка на вёсла,
Ветер снов обгоним мы.
А все свои вопросы
Положите в слов сумы.
Прибудем и пристанем
К берегам чужой земли –
Тогда мы их достанем,
Как горячие угли.
Мы цветники насадим
И согреем ночи хлад
Себя, себя же ради:
Из вас каждый будет рад.
Мы бросим якорь в бухте
Счастья райского, друзья.
Но после не забудьте:
Привела туда вас я».
                02.01.14.
         Ангел и парочка.
Для поцелуев в парке место.
Там с женихом сидит невеста
На тёмной лавочке пустынной
В тени аллей деревьев длинной.
А месяц смотрит так стыдливо
На их игру… Но что за диво?!
Сам в жениха вдруг превратился
И пред невестой очутился.
Не описать их изумленье.
Двойник стоит пред ней в смиреньи.
А тот жених вскочил на ноги:
«Кто ты, ответь мне, ради Бога?»
Невеста вся в стыде и страхе
И побледнела, как на плахе.
С ней никогда так не шутили.
«Этот твой брат?» – она спросила.
А месяц, светом озарённый,
Стоит коленопреклонённый,
Глазами деву пожирает;
Молчит, ведь слов любви не знает.
Тогда, оправившись немного,
Сказал жених довольно строго:
«Ты – привиденье. Убирайся!
Пришёл пугать ты нас, признайся?»
И месяц лик поднял печальный.
И все узрели изначальный
Блеск лунный в нём и звёзд сверканье
В его очах, очах признанья.
«Я небожитель. Я мечтатель.
Нарушил ваш покой – и хватит.
Не для меня такое счастье.
Светила к людям безучастны», –
И растворился в мраке ночи.
Жених с невестой смотрят в очи
Друг другу и не понимают,
Для них что это означает.
«Пойдём отсюда, моя пери, –
Жених ей молвил. – В самом деле,
Нет смысла больше оставаться
Нам в этом месте…» – «Жаль, признаться».
                07.08.14.
Рад стараться для меня.
Попросила б хоть тебя
Необычное я что,
Ты б исполнил хорошо.
Я тебя приворожила,
Буйну голову вскружила,
И не зельем, не едой,
А всего-то ерундой.
«Рад стараться», – молвит взгляд.
А в моей улыбке – яд.
«Постарайся же, дружок.
Золотой достань рожок.
Всё волшебные напевы
Издаёт, кто б ни дудел, он.
И его мелодий звон
Навевает сладкий сон».
«Рад стараться…» И принёс
Для меня… Но что – вопрос.
Дудка – вроде не она.
Флейта? Бивень от слона?
Что-то странное такое.
«Подуди!» – сказал мне стоя.
Я взяла из рук его
Это нечто. Что с того?!
Но, как только я к губам
Приложила дудку, сам
Вдруг мотив полился, песнь.
Уж такая ль в мире есть?
Все зверюшки и мурашки,
Все цветы, деревья, пташки
Приклонили к дудке слух.
Ах, какой огромный круг!
Постепенно всё уснуло.
Что калачиком свернуло,
Что в дугу согнуло и
Придавило грудь земли.
«Вот спасибо, – говорю. –
Вот утешил! Подарю
Я тебе, что хочешь ты», –
«Из любви?» – «Из доброты».
«Ну тогда оставь, не надо
Рад я очень, что ты рада.
Захочешь других даров –
Позови, всегда готов».
                22.08.14.
Один нищий копил,
Он гроши собирал;
Лишь одной мечтой жил,
Одного лишь желал,
Что он купит шинель
Дорогого сукна
И пройдётся что в ней,
Когда выйдет Она.
Долго-долго копил,
Скрягой стал ещё тем.
Ни себя не любил,
Ни себя не жалел.
Наконец, заглянув
Раз в заветный чулок,
С облегченьем вздохнул:
«Средства есть на сукно…»
«А ещё на пошив!
Ах, дырявый котёл!» –
Так себя он бранил,
Что чуть-чуть не извёл.
И уныло пошёл,
Главу свесив на грудь,
Собирать он ещё,
То есть, в службу свою.
Но настал ясный день!
Он к портному пришёл.
«Ах, какая шинель
Будет! Как хорошо!»
Мастер дело решил,
Подсказал, что и как,
И чудесный пошил…
Замечательный фрак.
Этот служащий глядь –
И руками всплеснул:
«Где шинель?! Не узнать.
Обобрал, обманул!»
И давай всё крушить
В мелкой лавке жида.
«Я тебе дал пошить
Из такого сукна!.. –
Чуть не плачет. – А ты
Перевёл зря добро.
Ну куда в нём идти?
Скоро осень при том».
Взял свой фрак, не взглянув,
Не примерив его.
Дома как развернул –
Там одно полотно!
Тогда как заревёт
В полный голос сей муж.
«И шинель не завёл,
Да и к Ней куда уж…»
                27.08.14.
Восток – дело тонкое.
Падишах –
Это там,
Где-то на Востоке.
А у нас
По домам –
«Господа». А проку?!
Падишах,
Он богат.
А у нас все нищи.
«Я бы дать
Тебе рад,
Да я сам в рубище».
Падишах
Знает толк
В красоте девичьей.
А «хозяин»
Здесь – волк,
Только с сердцем птичьим.
Падишах,
Он не глуп,
Учится науке.
Разогреть
«Нашим» суп –
Не оттуда руки.
Всё не так
Где-то там,
А у нас всё эдак:
По домам,
По углам
Слышен плач соседок.
Наши «хозяева»
Сами никудышны.
А кричат все: «Жена,
Мой полы почище!»
И живут
Кое-как
В северных широтах.
В южных же
Падишах
Любит жён без счёта.             
                05.03.01.
 Вассалы и герцог молодой.
«Да было ль всё это со мною?
Да полноте, экие шутки!
О други, прошу вас собою:
Оставьте меня на минутку!»
Они рассказали мне сказку
Иль сон мне поведали чей-то.
Откуда же взялись те краски,
Мелодия дивная флейты?
Да разве любить я способен
Такой неземною любовью?
Ничтожный, ещё быв в утробе,
Питался отравленной кровью.
Да разве б снесли дар на крылах
Мне, бренному, ангелы в плоти?
Есть ль та, что меня б полюбила,
Хотя б из презренья к свободе?
Но нет, надо мной посмеялись.
Доверчиво юное сердце.
Зачем же друзья тогда клялись,
Что был я любим, и до смерти?
Как странно. Такая бы участь
Меня коль постигла б, я б помнил.
А так – забытья только туча
На душу легла мою словно.
«О други, то если и было,
Во мне ничего не оставив,
Зачем скрылась та, что любила?
Иль я её бросил, мерзавец?
Подите сюда, растолкуйте:
Что ценного есть в человеке?
Два любящих сердца прикуйте
Цепями друг к другу навеки.
Ну что ж вы в ответ замолчали?
Нарочно придумали это?
Вы просто меня разыграли,
И нет потому мне ответа?»
«О нет, дорогой наш, бесценный,
Мы верны и в слове, и в деле.
Любимая стала уж тленом.
Могила взяла её тело».
«Но кто она? И как погибла?
Когда это всё приключилось?
Не помню. И в сердце так тихо.
За что в меня дева влюбилась?»


«Да разве в Вас трудно влюбиться?
Ведь Вы – благородного рода,
Высоки, красивы и биться
Искусно с врагами способны».
«Да кто эта чудная? Кто же?
Красива ль была, миловидна?
Сразил её недуг? О Боже!
Несчастье моё Тебе видно».
«Да, друг и товарищ, всё верно.
Она заболела внезапно.
И умерла так же мгновенно,
Ушла от нас в путь невозвратный».
«Как звали её? Эсмеральда?
Какое красивое имя!
Зачем же живу я? Проклятье –
Любовь, что как призрак любимым.
Уйдите, достойные други…
Хотя нет, ведите к могилке.
Побуду один на досуге,
Поплачу над юностью пылкой».
Когда привели его к месту,
Тот час же оставив на время,
Он ясно вдруг вспомнил невесту.
И вот – на челе перемена.
В один миг лик преобразился;
Глаза засверкали, как звёзды.
Упал, он на прах опустился.
Припав к земле, стал он лить слёзы.
Прошло очень много мгновений.
Сменилась природы картина.
И он уже принял решенье:
Погибнув, пойти за любимой…
Когда его верные други
Пришли увести его сами,
Нашли его мёртвым. В испуге
Они закричали: «О Дьявол!
Кто знал, что случится такое
И что к нему память вернётся?
Он мог бы любить под луною,
Когда его спряталось солнце!»
                13.06.14.
     История одной любви.
Я Вас люблю, снег опалённый.
А хорошо как быть влюблённой!
Не передать словами, но
Я постараюсь всё равно.
Я Вас не сразу полюбила.
Даже не помню, как всё было.
Встреча, обычная формальность.
Выстрел, рассчитанный на дальность.
Да, выстрел глаз красивых Ваших,
Наверно, опрокинул чашу
Моего сердца. Равновесье
Оно утратило. Но честь ли?
Я в Вас заметила такое,
Что словно небо голубое
И что как бездна океана.
Всё в Вас едино, как ни странно.
Вы мне не сразу полюбились.
Но так как встречи долго длились,
Я к ощущению привыкла,
Что я Вам – золотая рыбка;
Что сети Ваши мне приятны.
И я сама бросалась жадно
В хитросплетённые тенета,
Чтоб быть подольше в плену этом.
Я в Вас актёра распознала
По жестам, по словам металла
И по улыбкам мёда слаще.
(Но кто с актёра маску стащит?)
Я в Вас впоследствии влюбилась,
Так, что себе я удивилась.
Вы мне напомнили, скажу я,
Моих дней юных страсть былую.
И я волнами закипела.
Я приключений захотела.
И закрутилась наша сказка.
Но вскоре близилась развязка.
Сама сценарий предложила;
Какой финал – предположила;
Всё с проницательностью мага.
Ждала последнего лишь шага.
Я думала, как его сделать;
Когда, в каких любви пределах;
От сердца дальше или ближе.
Потом велела Вам: «Иди же!»
И сами Вы остановились
У черты сердца, не решились
Войти в него (моё, конечно).
А я ждала. Но безуспешно.
Потом сама ворвалась вихрем
Я в Ваше сердце. Только стихло
Во мне желание тревожить
Его (Ваше сердце, а чьё же?).
Итак, в него вошла легко я
И так же вышла. Но покоя
Я Вас лишила за беспечность.
Ведь так шутить бесчеловечно.
                09.07.14.
      Мышка и Мышь.
Мышка Мыша провожала
И в норе своей шуршала:
Собирала хлеб в дорогу
И другого понемногу.
Мышка в фартуке хозяйском
В уголке приличном, райском
Злаков семена сушила
И в мешочки их ложила.
Мышка хвостиком вертлявым
Разбросала в сенях травы,
Чтоб отвар лечебный, нужный
Приготовить семье дружной.
Так ходил Мышь на охоту,
Как сантехник на работу;
Возвращался он с добычей.
Не с пушниной и не с дичью.
Приносил всегда в достатке
Мыши он арбуз пресладкий,
И семье его хватало,
Хоть детей было немало.
Мышка Мыша целовала
И к столу сесть приглашала,
А потом с детьми игралась,
Не взирая на усталость.
Так давайте же, как мыши,
Дорожить покоем, тишью;
Проводить с семьёю время,
Оставляя жизни бремя.
                08.03.09.
                Советчик.
Стук колесниц известил о приезде
Важного гостя, и замерло сердце.
Он не один, точно. Кто же с ним вместе?
Кто открывает пред ним мою дверцу?
Паж ли послушный, слуга ль престарелый
Или лакей молодой и красивый?
Кто-то высокий в парадной ливрее.
Кем бы он ни был, о том не спросила.
Ведь я давно ожидала визита
Этого гостя, и я постаралась.
При свечах ужин, столы уж накрыты.
Только его пригласить лишь осталось.
Вот он вошёл в полутёмную залу,
Весь, как конфетка: приятный, нарядный.
Вышла к нему я и перед ним стала.
И, словно шпаги, скрестились два взгляда.
Чинно приветствуя, гостю я жестом
Стул указала, напротив я села.
Он поклонился и с этого места
Мирно и тихо полилась беседа.
Блюда сменяли лакеи проворно
И за одним подавали другое.
И не могли мы прервать разговора,
Будто уста наши стали рекою.
Так до полуночи мы просидели
С самого вечера. Но не простились.
Я предложила ему: «В самом деле,
Вы б на ночлег здесь и остановились».
Но благодарный (к тому ж – благородный)
Гость отказался, прося извиненья.
Я же ответила: «Как Вам угодно.
Счастливой ночи и до возвращенья».
Гость попрощался, довольный приёмом,
Наговорив кучу мне комплиментов.
Но я уж знала, что слов этих кроме,
Не получу за добро я ни цента.
Он всё же был собеседником умным
И возместил мне душевным бальзамом
Все те затраты на блеск и парфумы,
Что привлекательней делают даму.
                04.03.14.
      Две сестрицы.
Леня Лени так сказала:
«Ты меня, смотрю, узнала.
Что заметила во мне?» –
«Неохота думать мне».
Леня Лене всё ж с улыбкой:
«Здесь прохладно да и зыбко.
Натяни моё кашне», –
«Неохота, слышишь, мне!»
Леня Лене молвит снова:
«Ну скажи хотя бы слово!
Веселей вдвоём идти», –
«Нам с тобой не по пути».
«Как же так, моя сестрица?!
Мы же можем облениться
Да со скуки умереть,
Коль друг друга не жалеть».
Ну а Лень тогда в ответ:
«У меня и слов уж нет.
Неохота тратить силы.
Да по мне, молчать – так мило!»
Дальше по лесу бредут;
То ли ягодку найдут –
Поднимать-то неохота:
Хоть мала, да всё ж работа!
Голодали так в пути,
Пока стало не найти
Ни кусточка, ни травинки,
Ни  грибочка, ни росинки.
И упали обе в ряд.
В небо синее глядят,
А подняться неохота:
«Если бы поднял нас кто-то!»
Так лежали до зари.
Шепчет Лень: «Поговорим».
В ответ Лени уж не слышно:
У неё слова все вышли.
Хочет Лени Лень сказать,
Что нельзя им так лежать,
Что умрут они без пищи,
Но нет слов в запасе лишних.
Так остались навсегда
Лень и та её сестра
Бездыханны и недвижны
От такой ленивой жизни.            
                10.03.00.   
    Старость и юность.
«Скажи мне, седый старичок,
Сосед почтительный.
Дай мне совет и дай урок
Нравоучительный.
Ты прожил жизнь, ты всё прошёл,
Изведал страсть и боль.
Скажи, ужели ты нашёл
Счастливую любовь?»
«Ну что сказать тебе, дитя?
Я много повидал.
Я ненавидел, не щадя;
Любя, не презирал.
Со всеми я играл в игру,
Понятную лишь мне.
Я жил и вскоре я умру.
Узнает кто о ней?»
«Тогда, о старец многих лет,
Мне расскажи о том.
Поведай юности секрет
При входе в смерти дом.
Быть может, принесёт она
Мне пользу и восторг
Получше всякого вина,
Что пила до сих пор».
«Дитя моё, об этом знать –
Что с огнищем играть.
Любовь она способна дать
И вновь её забрать.
Коль ты созрела для игры
Такой и риска чувств,
Я ею, слушай, так и быть,
С тобою поделюсь.
Люби сердечно, страстью сил
Безудержных стихий.
Не допусти, чтоб пыл остыл
В возлюбленной груди.
Огонь вседневно разжигай
В себе и в том, кого
Ты будешь обожать, но знай:
И это ничего.
Зато когда ты истощишь –
На многих, одного –
Не важно – силы, хватит их
Лишь только для того,
Чтоб принимать любовь других
Спокойной властью глаз,
Чтоб делать из подарков их,
Что хочешь в этот час.
Но даже это ничего
Не будет означать.

Гораздо же важней всего
Самой любить начать,
Когда неверия уста
В улыбку сложены,
Когда один только из ста
Покажется живым,
Когда ты будешь понимать,
Что все они – ничто,
Тогда попробуй отказать
В любви себе за то.
Когда ты весь огонь немой
Сожмёшь в один комок
И бросишь – пусть бы взять другой
Его рукою смог.
Ты так захочешь, но, увы,
От массы разных тел
Не отделится ни один,
Кто б сделать то умел.
И ты уйдёшь ни с чем, о да,
Хотя имеешь всё.
И та лукавая игра
От скуки не спасёт».
                10.07.14.
  Пожелание узницы.
На широких просторах
Всем башня видна,
За высоким забором
Сижу я одна.
Средь теней молчаливых
И птиц у окна
Я скучаю, мой милый,
По сердцу без дна.
На высоких лесистых
Холмах замок есть.
А вокруг – поле чисто.
Где это? Бог весть.
В замке узкие щели
Проёмов окон.
Я сижу там недели.
Одна. Где же «он»?
На прибрежной равнине
Есть крепость веков,
С тех времён и доныне
Бойницы с боков.
В этой крепости годы
Свои провела
Дева. Только забота
Одна в ней жила:
Чтоб на жизни просторах
Не встретить ни стен,
Ни ворот, ни заборов,
Готовящих плен
Всем свободолюбивым,
Влюблённым в поля,
В золочёные нивы,
В вербы, тополя;
Чтоб никто не был скован
Цепями, как зверь,
И не слышал всё снова,
Как лязгает дверь;
Чтоб любить и, конечно,
Взаимность встречать;
Чтоб никто безутешных
Не мог заключать;
Чтобы замки и башни
Являли собой
Исторических стражей,
Хранящих скарб свой;
Чтоб культуры остатки
Они берегли
В тишине и порядке
Грядущие дни;
Чтоб могилой не стали
Кому-то из нас
Стены, что обливались
Слезами из глаз.         
                10.07.14.
    Радушный хозяин.
Разлито вино по бокалам,
В них плавает лёд водой талой;
И подняты руки в преддверии тоста.
Слова очень важны, сказать их непросто.
Вино бархатистым напитком,
Искрится жемчужною ниткой;
И руки дрожат от волненья накала,
Течёт струйкой пот вниз по стенкам бокалов.
Вино на торжественной встрече
Украсит собой этот вечер.
Из рыцарских замков, из старых запасов
Достали его, принесли на террасу.
И в этот момент ожиданья
Хозяина гласа, как тайны
Раскрытия ждут, напрягая вниманье,
Случилось нечто, неприятное крайне.
Зашёл дегустатор незваный
И вылил вино, как из ванны
Льют воду, об этом ничуть не жалея.
«Довольно я выпил. Стою, не хмелея.
Вино это – просто водица,
Которая ложно искрится.
Обман его сроков, как мир, стародавних
Несносен, как златоискателю – камни».
Хозяин призвал подчинённых,
Был суд при дверях зачинённых.
И поняли гости, что здесь насладиться
Вином не удастся, а только водицей.
Мораль этой басни послушай:
Ты сам свои блюда откушай
И прежде гостей убедись для порядка,
Что горькое – горько, а сладкое – сладко.               
                12.07.08.
        Притча о дружбе.
Две птицы долго были рядом,
Но не общались, жили розно.
Когда пересекались взгляды
Их, они были так серьёзны,
Даже задумчивы, точнее;
А так – игривы, беззаботны.
Потом садились на качели
Ветвей, где было им угодно.
Две птицы знали друг о друге,
Не только о существованьи,
А всё почти что, на досуге
Предпочитая быть в молчаньи.
Так очень долго продолжалось,
Пока одна, другой наскучив,
Сказала: «Лучше б ты убралась.
Да, без тебя здесь было б лучше».
Другая птица удивилась
И, не ответив ей ни слова,
От той немедля удалилась,
Найдя приют другого крова.
В листве густой вечнозелёной
Она нашла тенёк отрадный
И, скрыв дух пылкий, оскорблённый,
Пропела только: «Ну и ладно».
Прошло довольно много суток
И промелькнула тьма минуток.
И вот изгнанница узнала,
Что та ворчунья захворала.
Тотчас после того известья,
Не усидев на прежнем месте,
Соседка птицы той помчалась
Проведать прежнюю. Вот жалость!
Ворчунья тихо умирала,
Не причитала, не стонала,
Прося простить её за грубость,
Невежество, и злость, и глупость.
Она сказала: «Как я рада,
Что не забыла ты собрата!
Тебя обидели – простила.
Тебя прогнали – угостила.
Я умираю от несчастья
Век наблюдать чужое счастье.
Тебе Бог сердце дал благое,
А у меня внутри – другое.
Прости. Ведь ты меня простила?
Возьми себе, что я скопила
За годы долгие пустые.
У меня нет друзей, но ты есть».
Последний раз вздохнув глубоко,
Она закрыла оба ока
И горькой крупною слезою
Речь завершила. Что с тобою?
Тебя, что некогда изгнали,
Теперь родные б не узнали!
Лик изменился, тоже плачешь.
Ты же добра – а как иначе?!
Она снесла её в могилу
И под листвой шуршащей скрыла
Её покойные останки.
После к шесту прибила планку
И написала клювом острым:
«Здесь та лежит в постели жёсткой,
Кто, одиночество возвысив,
Лишил себя счастливой жизни».
Потом, взлетев на древа ветку,
Где сиживали две соседки,
Нашла шкатулку. В ней игрушки,
Всё детские лишь безделушки.
«Зачем она не предложила
Мне их, когда на свете жила,
Когда могла со мной играться?
Сама не стала б забавляться.
А для чего она скрывала
Желанье дружбы покрывалом
Вражды и ненависти к ближним?
Он был бы ей совсем не лишний».
                04.08.14.
  Притча о богаче и нищем.
Прикинулся нищим богатый,
Хотя у него много злата.
И нищий в парчу нарядился,
Как будто он принцем родился.
И вот как-то в день на дороге
Они повстречались. Как строго
Взглянул именованный ложно
«Богач» на встречного: «Ничтожный».
Прохожий тот посторонился,
Смиренно тому поклонился.
Сказал, опустив очи долу:
«Не дашь ли монеток мне в полу?»
«Богатого» яростно очи
Сверкнули, как звёзды средь ночи,
И он отвечал ему в гневе:
«Всё злато моё – королеве.
А ты кто? Ты нищий презренный.
Как можешь таким быть надменным!
Почтение где твоё к трону?
Судить ли тебя по закону?»
Тогда отвечал ему нищий:
«Ведь я же прошу ради пищи,
И голод в утробе гуляет.
Что – голод, мой господин знает?»
«Богатый» сказал: «Мне известно.
Но ты говоришь интересно;
Нисколько меня не боишься,
В ущельях, лесах не таишься».
«Да, мог бы тебе я ответить.
Но сан твой – обманчивый ветер.
И мне говорить с тобой стоя
Не подобает и не стоит».
«Что слышу я? Дерзкие речи!
Неужто твои крепки плечи
Носить твою голову доле,
Когда меч мой с плотью поспорит?»
«Да ты ли владеть им умеешь?
И как угрожать ты мне смеешь?
Я знаю, кто ты. Ты – бродяга.
Кем смел нарядиться? На плаху
Ведите его, мои слуги.
Воздайте ему по заслугам.
Несчастного он не уважил,
В хлебе отказал, словом вражьим
Обидел его и унизил;
Помочь не хотел, а он – ближний».

И этот оратор в лохмотьях
Достал именной перстень: «Вот он –
Свидетель моей царской крови.
У принца он есть, царя кроме».
И слуги, увидев всё это,
На перстне печать, без ответа
Упали на землю, склонились,
В доверчивости повинились.
Стянули одетого царски
На землю с коня без опаски.
Сказали: «Как мог ты морочить
Нас и закрывать наши очи?»
«Вы видите. Мы, как два брата.
Хотел я узнать силу злата.
Нашёл я такую возможность.
Решил роль сыграть: «Я – вельможа»,
На всех свысока взирать, зная:
Людей принцы не уважают:
Простых, бедняков (как же можно!).
Хотя люди все – дело Божье.
И вот убедился я в этом.
Никто не исправил ответов
Моих, когда речь моя лилась.
Один заслужил ты немилость
За дерзость свою, прямодушье.
Да, так поступать с нами нужно.
Иначе останется глухо
Царевичей сердце и ухо».
«Так вот ты каков! За уроки
Спасибо тебе, синеокий.
Ты впрямь моя копия, даже,
Кто принц из нас – никто не скажет.
И если б не перстень с печатью,
Я был бы казнён… Не начать ли
Мне новую жизнь, возвратившись
На место своё, как ты мыслишь?»
«Всё в воле твоей, повелитель.
Поля и леса – мне обитель.
Покои дворца – твоё ложе.
Мы разны по сану. Ну что же?!
Меня отпустить ли изволишь
Или принудишь, приневолишь –
То право твоё. Но всё ж помни:
Над нами Господь – Царь законный».
Тогда обратился принц крови
К своей свите: «Дать ему волю,
Отсыпать в подол его платья
Монеты и камни. Мы – братья.
Захочешь, со мной жить ты будешь.
Ведь мы близнецы, видят люди.
Сыграем не раз эту штуку,
Ещё всем другим для науки».
«Спасибо за то предложенье,
За честь и за вознагражденье.
Мне вправду залог вернуть надо –
Всё то, что взял для маскарада.
Оставь мне немного червонцев.
Довольно мне неба и солнца.
Пойду я своею дорогой.
А ты думай впредь об убогом».
Обнял королевич бродягу,
И слёзы полились. А праху
Дождём слёзы те показались.
Так два антипода расстались.
Не виделись больше ни разу.
Хотя и по принца указу
Того человека искали
По всем землям, что тогда знали.
Но он словно сгинул. Кручина
Вошла тогда в сердце мужчины.
Но он и до старости помнил
Слова те, был щедрым и скромным.
                18.02.14.
   Былина о правлении
    Царя Иоанна Грозного.
Пострадали люди верные.
Пострадали люди честные.
А другие, словно терния,
Жить остались, бесполезные.
Поплатились они жизнями
И головушки подставили
Под топор, (а их бесчисленно)
Когда звери царством правили.
Полегли, как травка скошена;
Повалились наземь, как дубы.
А у палачей не спрошено
«За что?!» Ответить могли б кабы…
Поразвеялись мякиною,
Разлетелись прахом по свету
Молодые люди, сильные.
Нас оставили с вопросами:
Что за звери ими правили?
Что за лютые терзали их
И следами всё кровавыми
Устилали путь для ног своих?
Много было люд тиранящих
И царило много деспотов.
Но Иван, Царь, Русью правивший,
Почитал себя Божественным.
А сам Дьявольскою хитростью
Изводил домами преданных,
Также казнями и пытками
И невиданными бедами.
Об изменах вечно думавший,
Он карал по подозрению.
А не соглашаться вздумавших
Предавал Иван забвению.
И периоды раскаянья,
Омрачавшиеся кровию,
Иоанна не наставили
На путь истинный с любовию.
И недаром был по прозвищу
Грозным наречён великий Царь,
Хоть похож был на чудовище,
Долго Русью правившее встарь.
                22.02.14.
       Рудокоп.
Рудокоп
Занят грязным делом,
Словно гроб
Высекает телом.
Он, как крот,
Под землёю дышит;
Льётся пот,
Ничего не слышит.
Рудокоп,
Славный, сильный малый.
Его лоб
Женщинам по нраву.
Он красив
И умён, но все же,
Раз вкусив,
Перестать не может
Добывать
Разные каменья,
Доставать
Их на свет из тени,
И смотреть,
Ими любоваться.
То не медь,
Он готов признаться.
Бриллиант,
Сын алмазных твердей, –
Не гарант
Ценности усердий.
Нужен он,
Как маэстро – Лира,
Чудный звон
Пальцам ювелира.
Рудокоп,
Его мало дело.
Сотни троп
Отходил он смело.
А теперь
Вгрызся мёртвой хваткой
В земли дверь.
Его горечь сладка.
День за днём
Трудится, а знатный
Видит в нём
Образ лишь отвратный.
Весь покрыт
Земляною пылью
И забыт,
Даже сущей былью.
Сам же он
Не считает мерзким
Денег звон,
Звук довольно резкий.
Родилась
В нём Мечта большая;
Поднялась,
Солнце затмевая.
Потому,
Как бывает часто,
Тлен ему
Кажется прекрасным.
Ведь порой
Для высоких целей
Нам земной
Нужен в самом деле
Счёт, в руках –
Деньги, как синица.
Иной в прах
Готов погрузиться.
                24.02.09.
            Сказка о рыцаре.
Один молодой человек, иностранец,
Влюбился в красивую девушку «нашу»
И, словно горячий идальго испанец,
Он брак предложил ей, не думая даже.
Но девушка эта не столь горячилась,
Хотя ей внимание рыцаря льстило.
Она отказала и не согласилась
И этим уж очень его огорчила.
Тогда этот юный служитель «Амура»
Прибегнул к другой, изощрённой афёре:
Он стал ей на жалость давить. Только сдуру
В том переусердствовал: «Горе мне, горе!»
И девушка эта, дивясь клоунаде,
От юного рыцаря дел возжелала:
«Не вижу любви твоей я доказательств.
Одних только слов о любви слишком мало».
Когда этот юноша понял, что леди
Не верит в восторженность любящих взглядов,
Он ей заявил благородно, что беден.
И это была, к сожалению, правда.
Тогда «наша» девушка просто сказала,
Что ей путь другой указала Мадонна,
И в город родной возвратилась с вокзала,
Где «рыцари» были до боли знакомы.
                14.02.14.
Шёл по улице один
Импозантный господин,
В волосах его курчавых вовсе не было седин.
Он в цветочный магазин
Заглянул и средь корзин
Выбрал яркие тюльпаны, потому что был грузин.
Этот средних лет жених
Обошёл бы молодых,
Потому что своим шармом был на сажень выше их.
Наконец-то он нашёл
Ту, к которой долго шёл.
В скромный дом её при сквере, робко постучав, вошёл.
Эта дева молода
Растеряла все года,
И никто не мог ответить, уж состарится когда.
Мягкий взгляд из-под ресниц
Обаял бы много лиц,
Но при взгляде господина опускались очи ниц.
Руку нежно её взял
И слегка поцеловал,
Говоря, что дни и ночи без неё он тосковал.
Улыбнулась дева та,
Чья чудесна красота,
И открыла с добрым словом свои сладкие уста:
«Милый Гога, мой родной.
Право, ты и впрямь чудной.
Не могу же, хоть хотела б, стать твоею я женой,
Потому что страсть моя
Вся другому отдана;
Хотя он о том не знает, что страдаю я одна.
Для меня он – ценный клад;
Ароматный, словно сад.
Не могу плоды я кушать без разбора все подряд.
Ты пойми меня, мой друг:
Есть среди моих подруг
Много девушек достойных, приклони к ним сердца слух».
Но ушёл с печалью он,
Кто утратил всякий сон,
Только в ночь его раздался непереводимый стон.
                25.08.08.
Придумай сказку.
Даю подсказку:
Про деда с бабкой,
Лопату с тяпкой.
Придумай что-то
Про бегемота
И про болото –
Реки ворота.
Про Бармалея,
Что стужи злее,
Давно известно,
И повсеместно.
Про Буратино
Уж есть картина;
И каждый вспомнит,
Что Он не тонет.
Придумай пьесу
Про поэтессу,
Что обожала
Блеск слов кинжала.
Была актриса,
Что не нарциссы
Любила, розы,
Чужие слёзы;
И был художник,
Который тоже
Любил актрису,
А не нарциссы,
И подарил ей
Не сотни аллей
И не лимоны,
Роз миллионы.
Придумай сказку
Ты про салазки,
Что с горки снежной
Катились спешно;
И про Емелю,
Что на постели
Валялся днями,
Да с пролежнями.
А про Ивана
Все знают: главный
Порок – не бедность,
Ума бесследность.
Про Колобочка
Все знают точно.
Как думать можешь,
Так мысли сложишь.
                13.11.10.       
     Сказка о глупости.
Стрекоза в повозке чудной
Скачет к улице Надпрудной;
Хочет прыгнуть через пруд,
Держит жабу за хомут.
Муха, ловкий вертолётчик,
Виртуоз-водопроводчик,
Тоже рада подсобить:
Тянет трос – гнилую нить:
«Я прибью её к стволу
На далёком берегу,
А другой конец прибью
На болотистом краю.
Сделай правильный разбег
И ты сможешь без помех
Прокатиться по шнуру
Прямо ёжику в нору», –
«Ой, боюсь, боюсь я, страсть!
Как бы в реку не упасть!
Жаба съест меня, клянусь», –
«Ты за трос держись, не трусь».
А в пруду – возня большая.
Лягушатник оглашает
Главный жабий глашатай:
«Как повиснет – не зевай!
Сразу за ноги лови
И в пруду её топи!
Ишь придумала езду –
Жабу втиснула в узду!
Ох, и будет ей потеха!
Вон и муха-неумеха,
Как бескрылый таракан,
Упадёт в свой же капкан».
Стрекоза в своей упряжке,
На замученной бедняжке
В напряжении сто ватт
Держит лапою канат.
Из её-то окруженья
Слышно тихое броженье.
Все большие летуны
У Величества – Паны.
Это странная война:
Или те, или она.
«Нас мечтают на обед
Съесть, как свежий винегрет!»
Ладит кольца и ремни,
Крючья, пряжки, а они
Не годятся муравью.
«Я гарантию даю! –
Муха, быстрый скалолаз,
Говорит. – На этот раз
Будет пир у нас горой
Или нас съедят с тобой».
Жабий сонм на дне внизу
Предвещает им грозу.
И от зла вода кипит,
И кухарь ножи точит.
Прыг! И вот под барабан
Жаба, слабая от ран –
Буль! – в желанный пруд, а с ней
Сонм крылатых панычей.
Был обед и были пляски,
А конец стрекозьей сказки
В том, что муха-вертолёт
Завершила свой полёт.
Вот мораль: в больших делах
И от мухи будет крах,
Если жуликам вверять
Их, на слово доверять.
Если друг тебе – глупец,
Будет верный всем конец.
                19.01.00.

Другая сказка о колобке.
Колобок катился по лесу
И увидел рыжую лису.
Испугался не на шутку,
Растерялся на минутку,
А потом как закричит:
«Я плесень,
Я плесень!
Опасен и полезен.
Я людям лишь полезен,
А для зверей, как яд.
Я плесень,
Я плесень!
Тебе я бесполезен,
Хоть знаю много песен.
Спою все сто подряд».
А лиса на то ведь и хитра.
Говорит: «Петь будешь до утра.
У меня в желудке пусто,
И от этого так грустно», –
А потом как закричит:
««Воровка,
Плутовка,
Обмана заготовка!
Мошенничаю ловко», –
Так люди говорят.
«Воровка,
Плутовка,
Не божия коровка,
Подруга детства волка», –
Вокруг меня корят».
Колобок не ожидал того,
Рот открыл и больше ничего
Не сумел лисе ответить,
(Уж не стала ль она бредить?)
А потом как закричит:
«Я тесто!
Ни с места!
Ни взгляда и ни жеста!
Достойна ты ареста,
Но дети всё простят.
Ступай прочь.
Шагай в ночь.
Не в силах тебе помочь.
Ты – антипод мой, точь-в-точь,
Глаза не зря горят».
И убралась поскорей лиса,
У которой рыжие глаза.
Испугалась не на шутку
Теста слепленного грудку,
А потом как закричит:
«Ты просто
Бесхвостый
Шут маленького роста,
Без марки и без ГОСТА,
Ты – холостой заряд!» –
И убежала.
Конец сказки.
                04.02.09.
  Притча о Боге и Сатане.
Сказал Господь Адаму, Еве:
«Не ешь запретного плода.
К нему, висящему на древе,
Не прикасайся никогда», –
«А что за дерево такое?» –
«Познанья Зла, Добра всего.
Но подходить к нему не стоит:
Жить вечно будешь без него».
Но Сатана-чревовещатель
Чрез змия древнего сказал:
«Вам лжёт Творец Ваш и Создатель,
Вам правды всей не рассказал».
«Нет, не умрёте, – их заверил. –
Вы сами станете, как Бог.
И будет власть у вас без меры,
И будет мир у ваших ног».
И, обольстившись обещаньем,
Вкусила Ева сладкий плод.
К её же просьбе и желанью
Адам прислушался, и вот…
Сказал им Бог: «Зачем отвергли
Совет отцовский мудрый мой,
К непослушанию прибегли
И стали рядом с Сатаной?
Я накажу вас: Ева, в муках
Ты будешь жизнь давать другим.
Адам, тебя прокормят руки,
Пока ты будешь молодым;
И будешь кровию и потом
Себе питанье добывать.
Ты будешь жить, но через годы
Настанет время умирать».
А Сатана, Противник Божий,
Плясал от радости во зле:
«Потомки Евы будут тоже
Вовек неверными Тебе».
                27.02.96.
         Трубочист.
Жил на свете трубочист
Молодой;
Сверху грязен, зато чист
Головой.
Он работал по ночам,
В саже весь;
Счёт знал местным кирпичам
Там и здесь.
Пролезал в любую щель
И трубу,
И была его постель
На ветру.
Люди не ценили труд
Его рук,
Хотя звали: «Что же тут,
Скажи, друг?»
Он монеты не скопил
Ни одной;
Скромно, тихо, мирно жил
Сам с собой.
Утром спал в чужой скирде,
Днём бродил.
Где же спряталось ты, где,
Счастье сил?
Всю работу как-то раз
Завершил,
А охранник с него глаз
Не сводил.
Также видела его
Дочь царя:
«Приходи к нам в дом ещё,
Свет-заря».
Но ответил трубочист:
«Я – не свет.
Грязен? Вымыл душу – чист –
В мыле бед.
Я обычный человек,
А не князь.
Выпало на весь мой век
Чистить грязь.
Если сажу потрусить,
То зови.
Не хочу твоей вкусить
Я любви», –
«Почему? – спросила та. –
Мне – отказ?!» –
«Потому что чистота –
Сверху вас».               
                10.08.08.
          «Песенка
 молодого удальца»
                или
 «Мой друг – доллар».
Я проснулся на заре,
Было тихо во дворе,
Куры не кудахтали,
Не пахали тракторы.
Только Шарик всё не спал,
А покой мой охранял;
Заливался он лаем
На тех, кого не знаем.
Одинокий, холостой.
Холодильник мой пустой,
В доме беспорядок,
Хаос и упадок.
Я оделся, словно франт,
Как известный стильный гранд,
Блеск придал ботинкам –
Юноша с картинки.
Нет работы – выходной,
Не стоят на проходной
Две девушки наши,
Света и Наташа.
В город подались они,
Пока ясные деньки:
Продадут картошки,
Проживут немножко.
А я парень – не дурак;
Да, Иван, (назвали так)
Но скопил я денег…
Выгребай! Где веник?
Так что я гуляю сам
По своей любви часам.
Мне никто не нужен,
С долларом я дружен.
                19.11.08.
     Пример из одной жизни.
В рыбьем царстве сейчас, как и встарь,
Навсегда ославился пескарь,
Ведь чрезмерно осторожничал,
Мудрствовал, умным себя считал.
Пока рыбы все, как плоть и кость,
Рисковали стаями и врозь,
Чтоб питанье детям раздобыть,
Этот сам себя решил кормить.
Пока рыбы плавали в волнах,
День и утро проводя в трудах,
Наш пескарь спокойно почивал,
Напряженья жизни не познал.
Но, как только наступала ночь,
Выбирался он из норки прочь,
Чтоб за день хоть что перекусить
И голодный пламень угасить.
Хоть не в час пик, а наоборот,
В сонный час, он носик из ворот
Выставлял, но всё равно умел
Что-нибудь поймать, хот был несмел.
Так он жил тихонько, без тревог,
Не предвидя жизненный подвох.
И хотел до старости глухой
Дотянуть, умножив свой покой.
Получалось, и неплохо ведь,
У него ни кашлять, ни болеть.
Пока рыбки гибли смолоду,
Он морил желудок голодом.
Но однажды, то ль от неги сна,
Он гулять не вышел допоздна,
А потом чуть бы не угодил
В пасть акуле. Сущий крокодил!
Стал бояться он ещё сильней
И людей, и рыб, и всех зверей
И подолгу дом не покидал,
Будто о беде грядущей знал.
Но, хоть сколько дней ты не лежи
И в постели мягкой не дрожи,
Всё же кушать ты захочешь вновь:
Так устроена вся плоть и кровь.
Намотался очень и устал,
Наш пескарь едва ножки таскал.
Притащился как-то чуть живой
Он поспать и отдохнуть домой.

Но от счастья ль или от тоски
Тельца вывалил он раз куски,
Ножки выпали из норки в ночь –
И ему никто не смог помочь.
Мимо хищница одна плыла,
На него держа немало зла,
Сторожа нередко дом его,
Думая: «Дождёшься, ничего!»
Улыбнулась вдруг, завидев цель,
Ведь глазам предстала та же щель,
Но, на счастье, ножки из неё
Вниз свисали. «Это всё моё!» –
Завизжала гласом не своим
Рыба-хищница. Броском одним
Вытащила в море пескаря
И сожрала: «Ты скрывался зря».
Вот мораль безумной сказки сей:
Бойся ты себя, а не людей,
И не малодушничай средь них,
А то будешь ты добычей их.
                19.06.09.
           Принцесса
         на горошине.
Принцесса на горошине,
Сверху – десять перин.
Скажет: «Спать невозможно же!
Так стелите другим!» –
«Принцесса, что за нежности?!
Чувствительны так Вы.
Постелем Вам, конечно же,
Не там, где спим все мы».
Принцесса на горошине
Не уснёт никогда,
Всю ночь будет встревожено
Ёрзать туда-сюда.
«Принцесса, как же можно так?!
Для чего пух-перо?
Какая-то горошина
Давит через него!»
Принцесса на горошине –
Что на зёрнышке слон.
И что в этом хорошего?
И плохого что в том?
«Принцесса, успокойтесь же.
Всё, горошины нет.
Ложитесь и укройтесь Вы
И поспите в обед».               
                03.01.13.
        «Золотая рыбка».
Бьются волны о скалистый брег,
В море синем свой беря разбег;
Набегают, как толпа воров,
Унося тяжёлый груз даров.
С силой тяжких валунов, как град,
Разрушает гневно всё подряд
И выбрасывает море сил,
Как рождает из последних сил.
Но однажды с морем вышел спор,
Непростой мужицкий разговор,
Ведь из недр его достал дед клад,
О котором в сказках говорят:
Очень непростую,
Рыбку золотую,
С плавниками яшмы
И с хвостом изящным.
«Что желаешь от меня? Скажи,
Не скрывай то в сердце, не держи!
Я могу во всём тебе помочь.
Подарить ли сына или дочь?»
Помолчал в ответ седой рыбак
И подумал: «Как бывает так,
Чтобы рыба, с плавниками зверь,
Говорила мне о том теперь?
Не хочу такое волшебство.
Не получится у нас родство.
Убегу подальше от греха,
Не окрутит рыба старика.
Я её изжарю на костре.
Вот подарок дорогой жене.
Это лакомство заморское
И невиданное пёстрое –
Рыбка золотая,
Не дитя минтая,
Чудное творенье,
Но без оперенья».
И подал на стол жене обед,
Этот хмурый и практичный дед,
Чтоб не изводила рыбаков
Эта рыбка, словно дураков.
А жена спросила: «Что за вкус?
До сих пор я в нём не разберусь.
Сколько перепробовать пришлось,
Но похожей рыбы не нашлось».
И, прищурившись, как хитрый лис,
Дед ответил ей: «А согласись,
Золото имеет цвет иной,
Чем сталь, превосходит и ценой.
Ведь та рыбка тоже
Остальных дороже».
Да, ты непростая,
Рыбка золотая.               
                04.04.10.
             Ода герою.
Ты совершишь обычный подвиг.
Это, я знаю, твоё хобби –
Делать приятное кому-то,
Не самым близким почему-то.
Ты всё исправишь там, где криво.
Сделаешь быстро и красиво
То, что спецназу не под силу,
Вместо меча взяв в руки вилы.
Скажут тебе: «Вот это чудо:
Такую с места сдвинуть груду!
Мы на руках носить готовы
Тех, кто срывает все засовы».
Ты совершишь пробежку века.
Больше возвысив человека,
На пьедестал побед поставишь,
Страницу жизни озаглавишь.
Ты всё успеешь и всё сможешь
И террористам мир предложишь.
Ты прекратишь бои и драки
За переулки и бараки.
Ты всем поможешь,
Всем подскажешь;
Пока не сделаешь, не ляжешь;
Пока ты не поставишь точку.
И это также в одиночку.         
                29.07.09.
      Сказка о мячике.
Мячик новый – на крыльцо.
Поскакал – да и в кольцо.
Не поспеют бросить вверх –
Обгоняет мячик всех.
«Что за чудо – мячик твой? –
Все качают головой. –
Поиграть ты нам с ним дай!»
А он – прыг, и догоняй!
«Миша, за волшебный мяч
Подарю тебе калач».
«Я отдам солдат полки
И кораблик у реки».
Но смеётся Миша всем:
«Безделушки мне зачем?
Мяч мой точно в цель летит.
Кто его опередит?»
И обиделись друзья.
Больше слов не говоря,
Разошлись по одному,
Предоставив самому
Мише бегать за мячом.
Ну а Мише нипочём:
Бегал резво и скакал,
Мяч в колечко попадал.
Но запутался в сетях,
Как у коршуна в когтях.
Миша, ростом невелик,
Под кольцом всё прыг да прыг!
Мяч колышется вверху
Себе, лёжа на боку.
Стойки крепкие трясёт
Миша, брёвна сам несёт:
Хочет прыгнуть, чтоб достать,
Мячик палкой раскачать.
Ну а мяч ему в ответ:
«Я не бегал много лет,
На складах всю жизнь лежал,
Из кладовой убежал!
Сам я выскочить могу,
Чтобы бегать по лугу.
Но к тебе я не спешу:
Я свободой дорожу!» –
«Но зачем тебе она? –
Околдованный сполна,
Отвечает Миша. – Ты –
Не для праздника цветы».
Мяч надулся и хрипит:
«Голова моя болит.
Вы о землю меня – стук!
Много-много ваших рук.
Прокачусь я по земле
Да по травке, по золе –
И меня не будут бить.
Я хочу свободно жить!»
«Но послушай: как же так?!
Без мяча нельзя никак.
Все играем мы с мячом.
А иначе радость в чём?!
Если ты не хочешь вниз,
Чтобы биться о карниз,
Я гвоздём тебя проткну:
Раз не мне, то – никому».
Мяч взмолился и пищит
(Гибель страшная грозит!):
«Не губи меня, прошу:
Я свободой дорожу!»
 «Что свобода мне твоя,
Коль игрушка не моя?!
Будешь смирным ты мячом,
Мы играть с тобой начнём».
Но сбежались вдруг друзья:
«Я – хозяин твой!» – «Нет, я!»
Говорит один мячу:
«Тебя прыгать научу!»
Мяч затрясся, смотрит вниз.
Ждёт его побоев жизнь.
И у Миши гвоздь в руке.
Нет спасения нигде.
Стал «блином» вдруг с горя мяч.
Миша был как раз горяч
И упал с бревна к нему,
Обманув друзей толпу.
Мяч за шиворот он взял
И товарищам сказал:
«Мяч мой вовсе не простой.
Говорящий – вот какой! –
И потряс его слегка –
Тишина. – Молчит пока», –
Он опять его толкнул
И ногою сильно пнул.
Но молчал противный мяч,
А ребята – в смех и в плач!
Отобрали, чтоб надуть
И в кольцо его швырнуть.
Потолстел мяч, округлел
И в колечко полетел,
Но свернул, в цель не попал.
Так он Мишу наказал.               
И с тех пор куда его
Ни бросали – ничего
Не могли поделать с ним.
Непослушен был он им.
И оставили все мяч…
Тут припрыжку он и вскачь,
Да на спелые поля,
Где есть мягкая земля!
Скачет, песенку поёт:
«В цель свою не попадёт;
Кто меня к себе возьмёт,
Несчастливым будет тот.
Я бегу, куда хочу;
Я плыву и я лечу.
В руки к детям не спешу:
Я свободой дорожу!»
                10.03.00.
            Ода латыни.
Есть оды славные, известные,
Великим людям посвящённые.
Есть оды лживые и честные,
Распятые и воскрешённые.
Есть оды смелые, открытые,
С нагою правдой, неприкрытою;
А есть слащавые, напевные;
Гордыни полные, надменные.
Есть те, что в прах не превращаются
И к людям вечно возвращаются;
А есть другие оды, тленные,
Что забываются со временем.
Но с давних-давних лет доныне
Не меркнет ясный свет латыни,
Подруги древних летописцев
И спутницы всех лицеистов.
Друг мудрецов, язык латинский!
Ты полон силы исполинской.
Ты на века оставил след
Устами тех, кого уж нет.
На стенах каменных, на плитах,
На дереве и на граните
Не стёрло время начертанья
Латинских слов очарованья.
Ведь на латыни говорили,
На ней царей боготворили,
Писали грозные воззванья
И в чувствах трепетных признанья;
На ней когда-то восторгались
И, может, в дружбе вечной клялись;
В молитвах обращались к Богу
И песен славных спели много.
Но время торжества прошло.
И к нам, увы, не всё дошло.
Но из того, что сохранилось,
Нам очень многое открылось.
Как жаль, что к многим знаний свет
Идёт так много, много лет,
Что жизнь у них – сплошная тьма;
Не храм, а вечная тюрьма.
И кто-то зря клянёт судьбу,
Во всём виня её одну,
И повторяет каждый раз
Слова: «In vino veritas!»*
Но в сих словах латынь не вся,
Не в этом лишь её краса.
Она в сто раз приятней тем,
Кто с медициной каждый день.
Кто ею дышит и живёт,
С тем рядышком латынь идёт
И помогает каждый час
Ему всходить на свой Парнас.
Латынь! Ты, знаю, не умрёшь,
Лишь в вечности покой найдёшь.
Жила, живёшь и будешь жить.
Так было, есть, должно так быть!
* «Истина – в вине» – выражение на латыни.      09.11.93.
Паровоз бежит по рельсам
Под уклон и под откос.
Из вагонов слышны песни:
«Жми быстрее, паровоз!»
Всё за окнами мелькает,
Стук колёс в ушах гремит.
А того никто не знает,
Что их в пропасть жизнь летит.
Паровоз собрал всех вместе,
Кто веселья любит звон,
Для кого нет слова чести
И кто сам себе закон.
Все шумят, как на параде;
Всё пестрит, как на балу.
Ни в одном не видно взгляде:
«Что я делать здесь могу?!»
Хорошо им и приятно
Время вместе проводить.
Поезд мчится безоглядно,
Его не остановить.
Бездна пасть свою открыла,
Поглотить готова всех,
И невидимая сила
Прекратит внезапно смех.
Ужас, стоны и проклятья
Прозвучат в последний миг,
Но крушенье силы сжатья
Заглушит всеобщий крик.
Паровоз по рельсам мчался,
И на полном он ходу
Провалился, поломался,
Что остатков не найду.
Паровоз – наш мир мятежный,
(Пассажиры – люди, но…)
Не раскаявшийся, грешный,
И они с ним заодно.
Машинист – извечный смертник,
Сатана. Проводники –
Его демоны, бессменно
Ублажать людей должны.
Кто же стрелочник на шпалах?
Кто крушенье вызвал их?
Почему тогда вдруг стало
То возможным в один миг?
Иегова есть диспетчер.
Указанье получил
Иисус, наш царь предвечный;
Ангелов он пригласил
Посмотреть на пораженье
Всех врагов прекрасных дел,
Что дают всем возрожденье,
Тем, кто праведен и смел.
Неужели все погибли,
Не осталось никого?
Было б думать так ошибкой.
Есть друзья среди врагов.
Кто остался на перроне,
Почему не сел в экспресс?
Потому что по закону
Иеговы нет им мест.
Вот на станции осталось
Их количеством – не счесть.
И какая это жалость,
Что не семьями все есть!
Что поделать? Было время.
Можно было сдать билет.
Но, увы, ведь между всеми
Многие сказали: «Нет!
Мы поедем прокатиться
С блеском, с шумом, с ветерком.
На красивой колеснице
Мир объедем, обойдём.
До законов нам нет дела,
Что ваш Бог нам написал.
Признаём законы тела.
Бог не зря ж нам тело дал!
Оставайтесь и скучайте.
Как вернёмся – скажем вам:
«Упускайте, упускайте
Золотого шанса грамм!»
Всё, поехали, прощайтесь.
Вы не с нами – так и быть.
Но потом не удивляйтесь,
Что не так смогли прожить».
Но стоявшие на месте
Не махали им в ответ,
И слова прощальной песни
Не слетели с губ их, нет.
Пожалели лишь о многих,
Кто пытался с ними быть,
Но кого греха дорога
Всё ж сумела заманить;
И о родственниках, близких,
С кем делили хлеб и кров
И за чьи боролись жизни,
Разбивая души в кровь.
Паровоз гудит призывно,
Стук колёс ускорил бег.
На перроне неотрывно
Смотрят «эти» в глаза «тех».
Долго-долго так стояли,
А под вечер разошлись.
Они ясно осознали:
Послушанье Богу – жизнь.
                25.06.07.
    Сказка про репку.      
          (Пародия).            
Посадила бабка репку,
Позвала на помощь дедку,
А дедок – родную внучку,
Внучка захватила Жучку.
Жучка кошку пригласила,
Кошка – мышку. Эка сила!
Разровняли, притрусили,
Вместе репку посадили.
Вот пришла пора такая
Собирать дань урожая.
Вся семья, конечно, в сборе:
Предстоит работа вскоре.
Потянул дед репку резко –
Натянулся стебль, как леска.
Дед пыхтел: «Вот физзарядка!» –
И позвал на помощь бабку.
Бабка живо прибежала,
Над супругом долго ржала.
Плюнув на свои ладони,
Молвила: «А ну-ка, тронем!»
Но сама-то удивилась;
Опешив, остановилась:
«Вот так репка удалая!
Ну-ка, внучка молодая!»
Прискакала внучка живо,
Бойко молвила, игриво:
«Что, слабо с кустом тягаться?
Сил не хватит напрягаться!
Разойдись, пенсионеры!
Атакуют пионеры!»
Ухватилась, да как ухнет!
Думали, и хата рухнет.
Но стоит на месте репка,
И смеются бабка с дедкой:
«Вот так гвардия лихая,
Удалая, молодая!»
И позвали хором Жучку,
Кобелька ли, али сучку,
То по сказке неизвестно,
А спросить-то неуместно.
Жучка тут же появилась,
Звонким лаем закатилась,
Будто насмехаясь даже,
Что позвали в помощь стражу.
В «паровозик» вместе стали,
Потянули репку: «Взяли!» –
Но упали друг за дружкой.
Репку вынуть – не игрушка!
И позвали в помощь кошку:
«Подстрахуемся немножко».
Кошка молвила лениво:
«Что за репка? Что за диво?»
Всей семьёю стали в стойку,
Потянули репку бойко –
Но не поддалась нисколько.
А потратили сил сколько!
Наконец позвали мышку.
Зашуршала та вприпрыжку.
«Становись за нами живо!» –
Ей сказали нешутливо.
И, как только все усилья
Слились в мощи изобилье,
Поддалась стальная репка,
Хоть была корнями крепка.
«Вот так чудо! Вот так действо!
Мышка помогла семейству!
Кто б подумать мог такое?!
Хвост мышиный всех рук стоит!»
                26.06.10.
     Баллада о любви.
Из тьмы ночной раздался крик
И тишину потряс,
И белый немощный старик
Подал свой тихий глас:
«О дети Демона! Теперь
Час торжества пробил.
Мы в мир людей открыли дверь
От имени Любви.
С обличьем ангельским она,
Но дьявольская дочь;
Как искра пламени огня,
Явилась в эту ночь.
Она в бессмертьи рождена
На много лет вперёд;
И то, что выполнить должна,
Лишь с нею и умрёт».
Он к колыбели подошёл
И стал у ног Любви:
«Твой звёздный час уже пришёл.
В сердца людей войди.
Прости меня. Я дал обет,
И слов не взять назад…
Зачем тебе смотреть на свет?» –
И выколол глаза…
«Своей безмолвной красотой
Ты будешь всех пленять,
Но вынуждена ты судьбой
На ощупь выбирать», –
Так ей в напутствие сказал
И к людям отпустил,
И даже сам тогда не знал,
Что свет из тьмы родил.
С тех пор Любовь среди людей
Пристанище нашла
И, как искусный чародей,
Всех магов превзошла.
Она несла добро и зло,
Сто радостей и бед.
Её прекрасное чело
Сияло от побед.
И вереницей без конца
Входили люди в Храм,
И гулко падали сердца
К её святым ногам.
И было ей совсем легко
Свой совершать обряд:
Едва её касалась кровь –
Меняла свой наряд.
Любовь, увы, была слепа
И не могла прозреть.
Она сердца к себе влекла,
Не в силах их согреть.
Да, было ей не суждено
Прочесть на лицах боль,
И в своё сладкое вино
Она бросала соль.
А чаша с зельем колдовским
Всегда была полна.
Всегда был тот, кто приходил
И пил её до дна.
Она сильнее всех страстей,
Ей равных не найти.
Жизнь будет вечно звать людей
От имени Любви.
                06.08.94.
                Неблагодарность.
Однажды Иисус проходил той дорогой,
Где десять мужей прокажённых стояли.
Не смея к нему подойти, закричали:
«Спаси нас, мы молим, помилуй, Сын Бога!»
Христос их услышал и остановился.
Лицо повернув к ним, сказал: «Исцелитесь.
Идите к священникам, им покажитесь –
И будете снова здоровы». Простился.
В тот час, когда только они повернулись
И недалеко от Христа удалились,
Они ощутили, что вдруг исцелились.
И, радуясь, дальше пошли, не вернулись.
Тогда Иисус молвил, дивясь и не веря:
(В тот час из десятка один возвратился
Воздать благодарность; ведь он исцелился!)
«Здесь только один. Остальные где девять?»
Так будем и мы благодарными так же,
Как тот чужеземец, что Бога прославил;
Вернулся, товарищей даже оставил
«Спасибо» сказать за добро. А мы скажем?
                23.03.14.
      Странная свадьба.
В один из летних вечерков
Пронёсся слух и был таков.
С листвы на куст, с куста в траву
Нёс ветер по лесу молву
О том, что, дескать, будет пир
На весь честной звериный мир
И будет якобы дан бал,
Где будет весел стар и мал.
Со страхом все из уст в уста
Шептали имя жениха.
Увы, не знал один лишь Слон,
Что мужем Мухи станет он.
«Какой позор! Какой скандал! –
Зловеще ворон прокричал. –
Ну что за свадьба?! Просто смех!
Им вместе быть – великий грех».
                ***
И, как впервые на зарю,
Сбежались звери к алтарю;
Встречали с почестью Слона,
А Муха плакала одна.
Но вскоре вспомнили о ней,
И Мухе стало веселей.
И, чтобы всем была видна,
Она взобралась на Слона.
И вот союз из двух сердец
Благословил «святой отец».
Кричали все вокруг «ура!»,
Плясали, пели до утра.
Но ворон чувствовал беду
В своём большом лесном дому.
Она в пути не заждалась,
Нежданно в праздник ворвалась.
                ***
От счастья разум потеряв,
Свалилась Муха в белый став
И стала бешено кружить,
Кричать, что очень хочет жить.
Но был вокруг ужасный гул,
В нём крик несчастной потонул.
Был слышен лишь стеклянный звон:
«Живите в мире, Муха, Слон!»
Какой-то гость поднял бокал,
Но вдруг истошно закричал:
«Эй, все, глядите-ка, братва!
А Муха-то давно мертва…»
«Она большой мечтала стать.
Бедняжке было не понять,
Что у такой величины
Была б она всегда в тени», –
Так кто-то тихо произнёс.
А ветер подхватил, понёс
С листвы на куст, с куста в траву
Лесную горькую молву.               
                14-15.05.94.
                Человек-птица.
Красивый, напоенный жизненным соком,
Мужчина стоял перед пропасти оком.
Хотел испытать свою робость и смелость,
Как будто сама жизнь ему надоела.
И вот, одинокий, стоит он у края,
Как будто о будущем всё точно зная.
Сулит оно много – и много обманет,
Свои исполнять обещанья не станет.
И вот, со спины ему солнце заходит,
Как будто бы глаз на лице не находит.
И он, в ореоле лучей золотистых,
Стоит, как лист белый, как снег чистый-чистый.
И вот, он решает такую задачу:
Коль спрыгну с обрыва, то всех озадачу;
Коль буду стоять здесь, я их испугаю;
Уйду – как сочувствие их обругаю.
И вот привело его что к этой цели:
Он много любил – все ему надоели;
Любовь потерял, а обмана не хочет;
И дни его стали, как тёмные ночи.
И вот получилась какая развязка:
Душа его свято поверила в сказку.
Он камнем вниз бросился – птицей поднялся.
И так с человеческим напрочь расстался.
                20.12.13.
         Музыкант.
Жил на свете музыкант,
Не бродяга и не франт,
Одинокий и весёлый неудачник.
Он талантлив был весьма;
Музыкального письма
Знал все ноты; сам был круглый, как калачик.
Жил на свете в древний час
Музыкант – о нём рассказ –
Виртуоз необычайного полёта.
Музу он свою любил,
Для Неё лишь и творил,
Не считая труд досадливой работой.
Жил он скромно и легко,
Поднимаясь высоко
В облаках блаженства, сотканных Мечтою.
Та, которую любил
И кого боготворил,
Оставалась недоступною такою.
Землю всю избороздил,
Не уродлив, не красив:
Средний, маленький, подвижный, но объёмный.
И с него смеялись все,
А он верен был красе
Неземной, безликой, одухотворённой.
Но однажды лик земной
Плотской девы молодой
Повстречался на дороге музыканта.
Замер в сердце скорбный крик.
Неожиданный был миг.
«Я поклонница великого таланта».
И тогда от счастья слёз
Душу ей открыл всерьёз:
«Я не верю, что со мной случилось это.
Тот же образ, тот же стан.
О, мне с неба дар сей дан!
Ты пришла в лучах Божественного света».
Дева молвила в ответ:
«Для меня прекрасней нет
Слушать звуки упоительных мелодий.
Это высший мой восторг.
Шла к тебе я до сих пор.
Твои песни слышны даже в небосводе».
Вот  урок для наших дней:
Покорись Мечте своей
И Её одну люби, не уставая.
Она любит и сама,
В ком вполне убеждена;
С остальными же, как с куклами, играет.
                06.02.08.
Через бурный поток
Был проложен мосток,
Козлик стал на него –
«Мекнул», только всего.
Так некрепок он был,
Что козла уронил
В речки бурный поток.
Зря он стал на мосток.
Укусила змея
Мою ногу, а я
Наступила другой.
Кончено со змеёй!
Вышел как-то медведь
Гнёзда пчёл посмотреть,
Сунул лапу, а там –
Здоровенный капкан!
Мишкин рёв, Мишкин вой
Был силищи такой,
Что деревья свалил.
Так медведь голосил.
Глупый Мишка, что ты
От своей простоты
Пострадал за медок.
Теперь будет урок!
Зайчик белый – прыг-скок,
У него чёрный бок.
Неудобно. Ну что ж?
Где же краску возьмёшь?
И однажды зимой
Его сдал с головой
Этот чёрный бочок:
Всё заметил волчок.
Птичка села на ветвь,
Дом покинув свой – клеть.
Но не скрыться никак:
Ждёт тебя хищный птах.
Спал кузнечик в траве
Без мыслей в голове,
К нему подкрался кот
И кузнечика – в рот.
Так жизнь страхов полна
И опасна она.
Но нельзя же не жить,
Лишь себя сторожить!               
                27.06.10.
     «Повесть о том,
      как один мужик
двух генералов прокормил».
   Салтыков-Щедрин.
 (Вольное изложение).
Необитаемый остров
Напоминает о сказке,
Где оказались так просто
Два генерала, но штатских.
Они как были в рубашках
Ночных, так в них и остались.
Проснулись – видят: как страшно.
Ведь без прислуги остались!
Два дня они прохлаждались,
Пока есть не захотели.
Они друг с дружкою дрались,
От глада впрямь озверели.
Потом очнулись как будто:
«Э, нет, брат, это негоже –
Нам грызть, как волки, друг друга,
Бить и царапать по роже.
Пойдём, хоть «мужика» сыщем.
Он нам услужит ретиво,
Питьё достанет и пищу.
И заживём мы красиво».
И правда. Пошли вглубь леса,
А там «мужик» почивает.
«Эй, ты, вставай, сын балбеса!
Не видишь, мы погибаем?»
Засуетился при барах
«Мужик», привыкший к приказам,
И наварил, и напарил
Им очень много и сразу.
Так жили да поживали
Немало времени эти…
Ну, генералы. Искали
Их в это время, поверьте.
Потом им всё надоело.
Вспомнили женщин-кухарок
И деньги, что в «Казначействе»,
Сказав: «Ну, будет подарок!»
И «мужику» приказали
Их увозить побыстрее
Отсюда туда, где ждали
Их те, кто солнца теплее.
И вот, опять они дома,
С кухарками и деньгами.
А «мужику» дали рома
И пятаков, каждый барин.
                07.05.15.