Какая Русь

Теперь Россия не такая.
Зачем ей в душу снова рвусь?
Мы с другом, в лодку скарб таская,
собрались плыть, не поняв Русь.

Горят как серьги черноклёнов,
как липа дикая цветёт,
в цветах каких в лугу зелёном
пчела берёг пахучий мёд.

Кому малиновка запела
и чистотел цвёл золотой.
К ключу, что бьёт у глыбы мела,
иду с бидоном за водой.

Пытаюсь ключевой напиться.
Вода студёная, как лёд.
Вот взмах двух вёсел, лодка-птица!
Пусть не летит, но как плывёт.

Плывём под скрип сухой уключин,
любуясь бережно красой.
На берегу стоит у кручи
селянка с русою косой.

Река волной целует ноги,
а ветер оголяет грудь.
Встречал без дна глаза у многих,
но в эти тянет заглянуть.

Поймав взгляд милый, ник я разом,
он вырывал из рук весло.
От сглазу мой мутнеет разум.
Теченье лодку унесло.

К естественной из ив тоннели –
сомкнулись ветки над рекой.
До заросли, где птицы пели,
от лодки фут - подать рукой.

Зелёную тоннель покинув,
мы видим мел приречных гор
и небывалую картину
под струн гитарных перебор.

В купальнике поёт с гитарой
красивая хиты подряд,
а сзади негр, дымя сигарой,
на нас уставил мутный взгляд.

Парит над плёсом кругом кречет,
а свод небесный голубой.
Пастух направил стадо к речке,
оно спешит на водопой.

На отмель выплывают гуси.
Цветёт в низине девясил,
у ив косматых столько грусти,
что сам невольно загрустил

о розовой мечте заветной,
что на войне не сжёг в огне,
о родине больной и бедной,
что блудит много лет во тьме.

Болею за народ России,
что горечь выпил всю до дна.
Что так любовно мы растили,
нас обокрал всех сатана.

Несёт теченье самоходом.
Куда? Ответить не берусь.
Так постепенно, мимоходом
мы познаём себя и Русь.

1991