Подготовка к причастию

Созидается дом, не имеющий вид,
где забудется ночь во сгорании тли,
где дыхание тихого мира таит
огневую повозку пророка Ильи.

Иаким и Анна

Бездетная пара в бесчестье живет,
и яда злословья полны иудеи.
Неправеден в дни перемирия тот,
чье слово уязвит больнее и злее.

Серафим Саровский

Звезда из Египта в России горит -
согбенный от подвига старческий вид.
И радости тихих духовных молитв
рожденных в затворе от суетных битв.

Григорий Богослов и Василий Великий

Из трех мужей один отступник -
Гекаты воин - Юлиан,
и заблужденьем Оригена
Григорий Нисский обуян.
Но христианство торжествует,
когда языческих врагов
многоглаголевые стрелы
прославят в памяти веков.

Святитель Тихон Воронежский

В минуты презренья людского зови
болезненный ток татарской крови.
Воздушного князя смиренным мечом
рази и молится узнаешь о чем.

Марк Эфесский

В словенский дух вливает яд
смущенной думой княжий двор.
И властолюбием объят
греко-кафолик Исидор.
Собор Ферарский движет ночь -
канонизацию Д Арк.
Единый лик уходит прочь -
эфесский инок - властный Марк.

Афанасий Великий

Двенадцати глаголов язык в коротком дне,
и дьякон лишь крепчает в невидимой войне.
Вершины богословья - то ссылка, то дорога.
Бескомпромисен с волком великий узник Бога.

***
В этом городе день, как бессмысленный сон.
Храмов меньше чем лавок табачных, а мне бы
уловить колокольный хрустальный трезвон,
там, где розы горят на заснеженном небе.

Иверская

Отдохновенье ослепительного лета,
и ткань ультрамариного света,
и знак восьми лучей мерцает на челе.
В часовню бабочка таинственно влетела,
словно душа, покинув кокон тела.

Советское кладбище

Расстрелянный поэт еврейский, физик-иерей...
И Мандельштама, и Флоренского душа
в стране апостолов пророков и царей,
в дыхании могил глаголят не спеша.

***
Сосновые трубы - готический лес.
С востока сияет умывшийся шар.
Озерные блики и время чудес,
когда над водой поднимается пар.