В городе встретить таком - тебя...

В городе встретить таком -
тебя -
где миллиард –
абсурд:
ну а всё же
человек человеку –
одна миллиардная
вероятности –
дар Божий.

Еду, иду. Темнеет. Долгие
проводы шин
по асфальту
полосы где-то, взвизжав,
засмолили;
затеплит трасса
огни…

Чуда
смешно
ждать – но уходить
невыносимей.

Не ухожу. Иду,
еду. Из долботы долгов,
имён,
знамён
ненасущную прихотью
жизнь спасая.

Без цветов
и немного с приветом на вскидку,
а то и без
перспектив,
исповедую
в эту секунду дня наготу
под джинсовкой – души,
А душа боса.

Наивно:
ох и людей.
среди них ты –
иголочкой,
бисерной бусиной,
человеком.
Листья бормочут - пусть
опрокидывают
грусть
фонари, заливая
белым, протяжным смехом,
как хлопья – снегом.

Встречу – и что скажу?
Натянуто иль улыбнёшься?
Об отвлечённом…  «Вижу: хожу, лежу. -
и вот
остановился.
единственный раз.
Стою. Не отвернёшься.

стою,
как на исповеди, выпрямленный
глаз твоих, звёзд твоих
искренностью;
небом,
склонённым вымпелом.

стоишь
другая, но тихая
и стихает
ночь, окнами выпитая:
потухают
одно за другим.
Падают грушами
тёмными. Всё заметают
эти квадраты
мятущейся тьмы.

Мы ещё
не грустны и не рады.
Ты и я мы пока не мы.
И оттого
немы.

И не нарушь
ни рукою робкой,
ни словом
тишь эту
града бессолнечного и босого
Так и стояли бы
До рассвета.
А день между тем наклонился
к исходу, к истлению своему
птицей чернильной,
и закусился, зашедшись кольцом
Где же ты. Где же. Где ты.

И на лицо
мне падали листья и окна.
Я был бешено счастлив.
Я звёзды кусал
И задыхался пенно.

Что же за глупость
Может, и вовсе
есть у тебя кто
во Вселенной.
А я
и остановки твоей вот
даже не знаю.
Закат
подсветкой строений собран,
поднят в бокал:
изъиллюзоренный, он
дрожит, горит,
пылает -
и умирает.

2008