Половодье чувств

  Пётр Иванович возвращался из леса усталый, но довольный. За плечами в берестяном плетёном пестере были рыжики и грузди, а в корзине среди кудрявых
волнушек и белянок немало боровиков. День удался. Немного свернув с дороги, он
поставил корзину у взгорка, снял пестерь и спустился к речке. Напился пригоршню родниковой воды, ополоснул лицо. Посмотрел, как в чистых струях резвятся юркие рыбешки. Вернувшись к корзине, посмотрел, любуясь на закат над родной деревней.
Отыскал взглядом свой дом на всхолмье. Мудрый был дед, который не пошёл в животы, приёмышем когда венчался с женой, зажиточный тесть уговаривал его:      - Вместях жить знамо лучше. У нас и речка рядом, и земля, черная, плодородная,
а у тебя супесь, что в нее труд вкладыыать, ломать себя.
  -Оно, так-то вроде и верно, упрямился Пётр, рыжий и здоровый тогда детина - но
ведь в иную бурную весну и топит ваш нижний край.
  -Да бывает, но редко, раз в пяток лет приходится скотину на поветь поднимать.
Но дня три и уходит вода. Зато земля у нас богатая!
  Когда весной вытаял у речки в излучине обрыв с черной землёй, Пётр с подросшим
сынишкой на чунках куски этой чёрной земли привезли на свою супесь, а потом и
на лошади несколько раз завернулись. Особая отдача была, когда он этой черной
землёй пересыпал слоями навоз, куриный помёт, опилки и ещё золу и з печки. А через год сделал две грядки - урожай был почти, как у тестя.
 - Эх, Ваня, - говорил он сыну, который уже в школу ходил, поговори с учителем,
он мужик башковитый, почему у тестя с одной чёрной земли урожай, а у меня надо
навоз, золу добавлять. Да и вверх везти от речки несподручно.
  - Батя,- сказал вечером Ваня, придя из школы, учитель сказал, что эта черная
земля или торф, как он ее называет, должна проветриваться и та ж зола убирает
лишнюю кислотность. По его словам можно и в болоте торф брать, если оконавить
болото. Но опять же надо торф , как зерно лопатить и всё равно мешать с золой.
сенной трухой. Ещё сказал учитель, что клевер землю удобряет, какие-то клубеньковые бактерии у клевера есть. Если года через  три после клевера рожь
посеять, урожай будет лучше.
   Пётр сдружился с учителем и много полезного у него узнал. Часть болота у своих пожен он оканавил и торф потом к себе на дворище свозил . Хоть и не совсем
как у тестя, но земля стала плодородней.
   Как-то сидели в избе Пётр и учитель. Выпили немного. А Иван сидел уроки делал, приткнувшись на углу кухонного стола.
   Учитель и говорит:
  - Ты , Пётр никому не проговорись, что это я тебе сказал, но твоего тестя скоро кулачить будут. Сначала денежное обложение на него наложат, а потом раскулачат, дом под школу или контору отберут, а самого могут и выслать.
  - Да, как же так? - изумился Пётр, - он же всё своим трудом нажил. Ну я ему
порой помогал, так я же зять, а не батрак, по-родственному всё.
 - А комбед разбираться не будет.При царе была поддержка культурных хозяев. Твой
тесть скот племенной под малый кредит брал, парники заводил, на отруб при Столыпине выходил. А теперь всех, к то на отруба или на хутора выходили, записали  в кулаки и подкулачники, чуть ли не врагами собираются объявить. Но
я тебе этого ничего не говорил.
   После ухода учителя Петр с женой и сыном пошли к тестю.
  - Да я всё вот этими руками- потрясал он ручищами.- Кто от зари до зари , как
я пожни от кустарника расчищал?! Кто так работал, как я?! Сын в уезде, не даст
он родного батю зорить, грабить.
  - Побоится он,- сказал Пётр, хоть и орден у него за Гражданскую, но ныне такая политика -вся власть комбедам.
   Петр даже не поверил, когда тесть сказал, что отдаёт летнюю или, как говорили в округе, верхнюю избу Петру. И при свете фонаря они втроём стали всё
переносить из неё на поветь , ворочать при свете фонаря потолки и полы. Хорошо
луна светила, когда они распятнывали стены. В утреннем тумане уже везли венцы на Петрово дворище. Установили закладные камни и стали складывать венец за венцом. Солнце всходило над деревней, когда они принялись за крышу. После обеда
поспали и стали слать полы, а к вечеру и потолки, и косяки окон были на своих
местах. Рамы вставляли на  закате, который ярко в них отражался.
   Когда пришли в сельсовет и сказали, что зять у тестя купил верхнюю избу,
а мезонин дед подарил любимому внуку, там даже заспорили между собой.
 - Ты, что дед, думаешь из кулаков таким образом выйти? Ну дом убавил, а скота-то у тебя сколько.
 - Мерина я также отказал затю, одну корову и овцематку.
 - Остаётся лошадь, корова... Ладно это на кулака не тянет, но у тебя ещё
зимняя изба да и с подизбицей.
 - В подизбице у меня дочерь младшая, девушка, ещё незамужняя.
 - Раз она с тобой, это одна семья, комбед будет стоять на своём. Вон они , главные комбедовцы , отец с сыеном по улице идут. Вот, ежли бы ты за  его
сына дочь свою отдал вместе с подизбицей, тогда другое дело.
   Назавтра сын главного комбедовца был позван, как печник, чистить кулацкую печь. А между тем топилась баня. После работы парню предложили помыться в баня, показав розовую с вышивкой рубаху за работу, налили стопку водки, а остальное
после бани. Только соседка видела, как упирающуюся грудастую и широкую в бёдрах
Градиславу отец тащил за руку к бане.
   - Да не люб он мне ,такой рыжий, конопатый...
  - А в Сибирь думаешь из родного дома  легче?! Сграбастают тебя милиционеры на
этапе и согласия не спросят, а я  если сунусь, пристрелят вместе с матерью. А так останешься в своей подизбице с приемышем. Стерпится - слюбится. Он заставил
раздеться в предбаннике дочь до нижней рубахи, распахнул двери бани и затолкнув её в баню, прикрыл.
    Вскоре послышалось "Ой, больно, ой не могу..." Потом всё стихло.
    Старик перекрестился. После стола с выпивкой и закуской, пришёл запуганный новыми властями священник. Мать благословила молодых старинной иконой. Деревня
обсуждала новость неделю, а потом всё приутихло и здоровались уважительно друг
с другом, ярый комбедовец и чуть не высланный в Сибирь кулак. Комбедовец заказал
старику ушат и дровни и хвастал по деревне, что у его свата золотые руки.
    Сын- орденоносец приехал из уезда и сначала пожалел , что от отцовского дома осталась половина, а потом признал решение отца мудрым