Над пропастью

И, как у Джерома, хочется бегать над пропастью,
ловить непослушных чад,
но однажды сорваться, надеясь, что промолчат,
писать прописью
одно за другим письма и отправлять  на конвейере в ад,
меня там поймут, там свои: и люди, и черти, и сатана,
меня там, наверно, давно уже ждут, но и
я ведь в очереди не одна.
А пока посижу за стойкой в каком-нибудь новеньком кабаке,
потравлюсь самбукой, но ни слова о табаке,
какой-то чудак обязательно спросит,
что означает тату на руке,
его быстро разносит, и вот он уже в уголке.
Да и к черту его, не с ним мне беседовать о смысле жизни
и о чем-то таком; сегодня суббота, народу битком, вот так наплыли,
найду себе жертву из тех, кто не балуется косячком,
ах, если б такие сюда еще заходили.
А на утро прошу не рассказывать мне про вчера,
где была, что пила, как проснулась вот здесь,
в белоснежных, вкусно пахнущих простынях,
без одежды, зато в туфлях.
Может, это и есть та пропасть, в которую сорвалась,
только  дети здесь выросли, и ловить их не хочется,
вот и всё, дождалась
одиночество.